"Теофилис Тильвитис. Путешествие вокруг стола " - читать интересную книгу автора

- Троих, сатанинское семя, - багровел от радости Уткин, - троих...
Теперь уж немного осталось... Еще полгодика, и им будет крышка!
Доставив домой трофеи, он бросал их жене под ноги приказывая:
- С одного спусти шкуру за национализированный дом на Невском, со
второго - за вклад в государственном банке, а третьего зайчика отнеси
господину директору.
А когда жена, зажарив зайца, подавала его в свекольном и морковном
соусе на стол, Уткин поудобнее устраивался в кресле, заправлял за воротник
белую салфетку и, затачивая нож о вилку, приговаривал:
- Съем распроклятого! Косточки повыдергаю! Жилы вытяну из еретика!


* * *

Украшением чиновничьего содружества был третий помощник балансового
инспектора Юргис Пищикас. Если о прошлом его старших коллег было кое-что
известно, то тридцать пять лет, прожитых Пищикасом со дня его рождения,
оставались сказкой из "Тысячи и одной ночи". Чиновников балансовой инспекции
можно было упрекнуть во многом, однако одним они славились: были
джентльменами в английском смысле этого слова: в личную жизнь друг друга не
вмешивались, не обременяли себя грехами чужой совести и поэтому прекрасно
уживались. О жизни Пищикаса знали немного. Ходили, например, слухи, что он
был в Вильнюсе три раза женат и тем не менее в Каунасе слыл завзятым
сердцеедом; говорили даже, что якобы из-за него сошла с ума какая-то
красавица.
Благородство Пищикаса простиралось очень далеко. Он сам без ложной
скромности говорил, что в 1919 году неплохо заработал, шпионя в пользу
польских легионеров и одновременно служа в литовской охранке; эта работа ему
осточертела, и по милости некоей госпожи он получил более спокойное
местечко - в балансовой инспекции.
- Твое прошлое меня не волнует! - говорил Спиритавичюс, наслушавшийся
всяких сплетен. - С меня достаточно, что ты крещен, умеешь и хочешь
работать! Что мне за дело, можно тебе доверять или нельзя? Сегодня, сударь,
лучше никому не верить! Я сам себе не верю! Ложась спать, мы все кладем руки
под голову, а, проснувшись, находим их, знаешь, где? Вон где! Ясно? То-то,
сударь! Я начальник тут, а не ты, сударь! Садись и работай! Меня пока еще
никто на мякине не провел.
Пищикас приступил к исполнению своих новых обязанностей. Ему вручили
стопку протокольных бланков и список учреждений, в которых он должен был
провести ревизию: блюдут ли они законы, рассчитываются ли своевременно и
полностью с казной.
Новый помощник нагрянул в оптовый мануфактурный магазин, который
значился в списке первым, огляделся, обвел глазами полки, забитые рулонами,
и сказал:
- Добрый день... Кто тут хозяин? Вы? Прекрасно. Не предложите ли вы мне
присесть? Извините покорнейше, если я доставлю вам кое-какие неприятности...
Не будете ли вы столь любезны предъявить банковские квитанции...
Мануфактурщик опешил, что-то забормотал, стал скрести затылок. Он был
застигнут врасплох. Пищикас был человек новый, а потому неясный - со всеми
другими отношения у хозяина были давно налажены.