"Карина Тихонова. Пока муж в командировке" - читать интересную книгу автора

- Есть успехи? - спросил муж.
- Не любит народ классику, - пожаловалась я. - Охладел. Почти до
абсолютного нуля.
- Не все охладели, - утешил меня Пашка. - Мой подзащитный спит и видит,
как бы украсить свою камеру твоим Левитаном.
- Который подзащитный? - уточнила я. - Нефтяник?
Как вы уже, наверное, догадались, мой муж по профессии адвокат. Причем
адвокат грамотный и востребованный, специалист по налогам и корпоративному
праву. Деньги он зарабатывает вполне приличные, а иначе... Иначе даже не
знаю, на что бы мы жили. Я за прошедший август продала только одну копию. И
то за смешную цену. Просила сто пятьдесят долларов, отдала за пятьдесят.
Можно сказать, окупила стоимость рамы.
- Сколько предлагает? - поинтересовалась я.
- Сколько попросишь. А ты разве надумала расстаться со своей картинной
галереей? - удивился Пашка.
Я засмеялась:
- Да нет! Это я так, из любопытства. Слушай, а зачем твоему клиенту
Левитан? Ему же еще несколько месяцев дожидаться апелляции!
- В камере повесит, - ответил муж.
- В камере?! Зачем?! - опешила я.
- Ну, не знаю. У него там приличные люди бывают. Надо соответствовать.
В камере?... Приличные люди?... Разве визитерам позволено посещать
камеры? Никогда не привыкну к реалиям нынешнего времени. Оно мне напоминает
картину Малевича: может, и здорово, но непонятно. То ли дело
социалистическое государство: все четко, ясно, помпезно. Как мишки в
шишкинском лесу! Наверное, все дело в том, что лучшая часть моей жизни
прошла под бодрые марши советских времен. Крушение Союза я до сих пор
воспринимаю как гибель Атлантиды, а людей, которые этому факту радуются,
считаю предателями.
Впрочем, возможно, что это психология неудачника. Я давно заметила, что
люди, добившиеся успеха, охотно закрывают глаза на пороки современного
общества. А люди вроде меня, оставшиеся за бортом, цепляются за воспоминания
о прошлом, как за спасательный круг.
Впрочем, не будем спорить. История, которую я хочу рассказать, не имеет
никакого отношения к политике. Так что расслабьтесь и устройтесь поудобнее.
- Малыш, я пришел попрощаться на месяц, - сказал муж. - Нужно смотаться
в Нефтеюганск по делу нефтяника. Будь он неладен!
Я вздохнула, поправила узел галстука на безукоризненно отглаженной
рубашке мужа.
- Ну, если нужно... А раньше освободиться не получится?
- Я постараюсь, - пообещал Пашка. - Не знаю, может, и получится. Но на
всякий случай говорю крайний срок.
Я сунула руки в карманы и с тоской оглядела широкоплечую фигуру мужа.
Когда я остаюсь одна, то ощущаю себя брошенной болонкой. Не привыкла быть
одна. Совсем не привыкла. Когда ты единственная дочка у мамы и когда мама -
оперная прима, говорить о самостоятельности не приходится. Надо мной всегда
трясся целый штат нянек, домработниц и частных учителей. С самого раннего
детства я шагу не могла сделать, не поставив в известность десяток взрослых.
Вот и выросла из меня малахольная кисейная барышня, которую я сама терпеть
не могу. Проклятое оранжерейное воспитание!