"Татьяна Тихонова. Пот сознания (Сборник рассказов) " - читать интересную книгу автора

мысли. У меня не было даже имени, я был номер 243М30, что означало, что я
243-ий мужик в отделении, которому надо развиться до тридцати лет. В
тридцать лет мне должны были пересадить мозг хозяина, и... моя миссия
выполнена.
Назвавшись именем врача-воспитателя, на корабле я стал Томом Бартоном.
Посмотрев на мои руки и скривившись, коренастый Олдеман, объявленный
мне как старший, сказал:
- Не знаю, откуда ты здесь взялся... Только, если вздумаешь отдохнуть,
вспомни про это...
Толстый, татуированный, с разбитыми костяшками, кулак оказался у моего
носа.
Единственное, за что в эту минуту я был благодарен своим "белым
халатам", это несомненно достойная физическая подготовка. Потому что, боюсь
все с тем же туповатым выражением лица, которое было моей маской долгие
годы, я взял его кулак в свою руку и, проговорив:
- Я сделаю, все, что должен, сэр...
... уперся коленом в спину рухнувшего в полный рост Олдемана, который
только раз крякнул, когда я вывернул его руку за спину.
Время потекло однообразно. Чистка и уборка всех помещений... На
грузовом корабле каждый выполнял несколько функций, и это было обязательным
условием приема на работу сюда. Не было времени задумываться о своем
будущем, да и нас от этого тщательно отучали, навязывая мысль, что день
прошел и радуйся этой данной тебе благодати. Ко мне никто не лез, считая
темной лошадкой, которая может лягнуть в самый неожиданный момент. На
дальнобойщике и так-то не наблюдался избыток общения, два водилы, механик и
я, а так как один из водил обычно отсыпался с суток, то, выполнив всю
работу, мне оставалось или валяться в своем отсеке, или выбирать что-то из
предложенного списка развлечений. Список этот был таков: кино, книги, книги,
кино... И так до полного одурения. В список любимчиков механика Олдемана я
не вошел, поэтому при раздаче пива и других деликатесов не участвовал. Но
меня это устраивало, потому что старательно созданный "белыми халатами"
вакуум в моей голове просто засасывал подряд всю информацию из имевшейся
захудалой коллекции фильмов и книг.
Первая наша остановка была в системе Х17. Сюда наша фура везла
заказанные здешней колонией продукты. Тонны консервов, замороженного мяса,
мешки муки, сахара и соли... Стояли на Гаяне мы недолго. Сразу после
разгрузки, как только отплыла последняя баржа, заполненная настолько, что
время от времени черпала бортом тяжелую темную волну океана, который, судя
по всему, был здесь единственным видом поверхности, поступил приказ из
командного отсека приготовиться к отлету. Это означало, что я должен был
убраться из грузового отсека и занять свое кресло, где можно было переждать
прыжок корабля во времени.
Пробежав, как сайгак, по узкому коридору между грузовым отсеком и
лифтом, поднявшим меня на верхнюю палубу корабля, я рухнул в кресло, с
готовностью обхватившее меня поручнями. Ничего страшного не было в
перемещении во времени, кроме жутких перегрузок при переходе корабля на
сверхсветовую скорость, когда проваливаешься в забытье и потом выходишь из
него... Злой оттого, что всю работу пришлось выполнять мне, а Олдеман сидел
сейчас напротив с красной мордой и сыто дышал перегаром, я закрыл глаза. Как
объяснил мне неразговорчивый Ганс, водила-немец, после разгрузки на Гаяне