"Татьяна Тихонова. Пот сознания (Сборник рассказов) " - читать интересную книгу автора

прошедшего дождя, в комнату через открытое настежь окно плыл сладкий воздух
весеннего сада, а девушка была такая славная... Проведя с ней ночь, он ушел
на рассвете... и забрал скрипку...
- И толи она не сразу заметила, - скрипел, как запечный сверчок,
Прокопий, - что инструмента в доме нет, толи любовь была ее так сильна, что
она не верила, что он не вернется... Толи мастер был рад, что его детище в
руках искусного скрипача, только такого музыканта, пожалуй, больше белый
свет не видел, каким был эти два года Арлен Во. А потом она умерла от
чахотки, Валерия... И скрипка умерла.
...Глаза слепого музыканта закрылись. Рука машинально еще вела смычок,
а скупая слеза сползла по щеке... Значит, умерла...
Спина его неожиданно выпрямилась. Взгляд стал колючим... злым...
Надежды на чудо больше не было... Надежды на любовь уснули давно... Впереди
ничто не ждало... Пальцы, впившись в непослушный смычок, и, схватив за горло
горделивую скрипку, неожиданно по-прежнему властно завладели звуками...
которые захлебнулись на миг... и вдруг ударили очень больно волной его
безысходного отчаяния по стенам, по столам, по лицам, застывшим в
недоумении...
Призрак опять шевельнулся. Пустота качнулась, обретя очертания, тонкие
руки закрыли прекрасное, истощенное лицо. Нежный голос, от которого волосы
встали дыбом у обоих повидавших разное на своем веку домовых, прошептал
отчетливо:
- Вступив в Начало, Концу поклон положишь, и Смерть войдет в свои
права...
Музыка, лившаяся безумием на головы слушавших, оборвалась. Тело
скрипача вздрогнуло и замерло навсегда с улыбкой на губах, осветивших его
мрачное лицо в последний миг...

Если меня нет...

Мне пьяный врач сказал,
Что тебя больше нет,
Пожарный справку выдал,
Что дом твой сгорел...

(Из песни гр. Наутилус Помпилиус)

1

Великолепный бентли лениво освещал фарами осеннее захолустье небольшого
городка.
На заднем сиденье лежал молодой человек. Красив, хорошо одет, но...
рука его в белоснежном манжете с золотой запонкой была так неестественно
закинута, под таким углом, что наводило на мысль, - жив ли ее хозяин, а, при
более пристальном взгляде на лицо, - жив, но не безумен ли он?
Глаза его были расширены, зрачки сужены до точки, лихорадочный румянец
пылал на щеках, дорогой костюм безжалостно смят, и только, может быть,
оторванная с корнем пуговица распахнутой на груди рубашки говорила о том,
что ее хозяину непросто нездоровится. Женщина, сидевшая за рулем, бросила
усталый взгляд на заднее сиденье. Но не сострадание мелькнуло в нем, -