"Эндрю Оффут (Под ред.Р.Асприна). Одиннадцать сребреников (Мир воров #11)" - читать интересную книгу автора

и я не мог разобрать, какого цвета была эта полоска. А в миске была еда!
Целое пиршество, и оно ждало меня там все это время! Оно стояло в
нескольких дюймах от моего носа, а я был слишком напуган, чтобы увидеть
или учуять его!
Мигнариал не сводила глаз с Ганса. Он встряхнул головой, так, что
складки белого одеяния заколыхались от этого резкого движения. Капюшон
упал на лицо Ганса и сполз почти до самого кончика носа.
- И я пировал! - сказал Ганс. - Я наслаждался этой пищей! За две
секунды я съел все, что было в миске. Ну, быть может, за три. Потом я
выполз из палатки и пошел.., пошел прочь. Обратно на Базар, обратно в этот
лес человеческих ног. И примерно минуту спустя какая-то невысокая, очень
худая старуха окликнула меня. Лицо у нее было сплошь в морщинах, совсем
как сушеный финик. "Эй, мальчик! - сказала она. - Эй, иди сюда!" Я
испугался ее., она была так уродлива, и я решил, что она собирается
схватить меня, потому что я украл смокву, а потом съел чей-то обед. Я
хотел удрать от нее, но сразу же врезался в толстую женщину в длинных
пышных юбках до самой земли. Этих юбок было так много - не меньше
шестнадцати, и они были такими пестрыми, что в глазах рябило - ну конечно,
она была с'данзо, они все так одеваются... Я отшатнулся и попал прямиком в
руки той страшной старухи. Она перегнулась ко мне через прилавок, и в руке
у нее был чудесный маленький пирожок с коринкой. Вот зачем она окликнула
меня - она хотела угостить бездомного малыша сладким пирожком! Я мгновенно
сжевал этот пирожок, а потом вспомнил, как плохо я о ней подумал - ведь
она показалась мне чудовищем или ведьмой. А на самом деле она была столь
добра ко мне... Мне стало так стыдно, так плохо, что я заплакал и убежал.
Я даже не поблагодарил ее. Мне кажется, именно в тот день я понял, что
такое стыд.
В течение нескольких минут они ехали молча. Солнце склонилось низко к
горизонту, небо сделалось совершенно красным, но не стало от этого менее
горячим. Лошади все так же лениво плелись шагом, а Ганс все блуждал где-то
в дебрях своих воспоминаний. Мигнариал была не в силах сказать что-либо и
с трудом удерживалась от всхлипываний - она не хотела расстраивать Ганса
еще и этим.
- Это первое, что я помню, Мигни. Я был одинок и голоден,
по-настоящему голоден и всего лишь украл смокву, одну маленькую жалкую
смокву. А потом мне пришлось спасаться от погони. Я никогда не испытывал
такого страха. Такого ужаса. А потом я нашел еду и встретил ту старуху.
Она была уродлива, морщины на лице придавали ей злобный вид. Но она была
самым добрым человеком из всех, которые мне когда-либо встречались. До
того дня. - Ганс покачал головой с задумчивым и слегка ироничным видом.
- А этот обед, это роскошное пиршество, которым я наслаждался.., ты
знаешь, что это было, Мигни? Ты знаешь, что лежало в этой треснувшей
желтой миске с темной полоской по краю?
С его уст сорвался какой-то горький смех.
- В этой миске были объедки! Понимаешь, объедки со стола! Несколько
корок, огрызок огурца, какие-то крошки и малюсенький кусочек хлеба.
Кусочек настоящего хлеба, пахнувший мясом. Я съел собачий обед из собачьей
миски, и это было мое роскошное пиршество!
Мигнариал наклонилась к стремени, отвернув лицо от Ганса, и
притворилась, будто поправляет упряжь. При этом она постаралась незаметно