"Роберт Асприн. Кровные узы (Мир воров #9)" - читать интересную книгу автора

заснет. Ты опишешь мне недостающие карты, С'данзо, я нарисую их, и затем
ты снова будешь гадать!
Иллира исхудалой рукой откинула назад тяжелые волосы.
- Живописец, я знаю, что сделала, - бесчувственно произнесла она. -
Бери краски, я опишу карты, но это вся помощь, которую ты получишь от
меня. Похоже, дарование, которым я злоупотребила, оставило меня.
Лало передернулся, но лицо его осталось непроницаемым. Подойдя к
столу, он начал открывать баночки с красками. Джилла молча смотрела на
него, ибо она никогда не видела у мужа такого лица.
- Семерка Мечей называется Красной Глиной, это карта
ремесленника-гончара, - начала Иллира, и Лало взял кисть.
Застонала Латилла, и Джилла, забыв о С'данзо, наклонилась над
девочкой, чтобы успокоить ее.
Ночью толпа начала вытаскивать умерших и их имущество на улицы, чтобы
сжечь, но вид корчащегося в огне дорогого шитья и расплавленного золота
оказался слишком невыносим для многих из тех, у кого были нелады с
законом, и фанатики начали запаливать дома, зачастую даже не проверяя, не
остался ли внутри кто-нибудь живой. Пасынки вместе с Третьим отрядом
коммандос были поглощены тем, что не давали пламени распространиться в
зажиточные кварталы города, а Уэлгрин во главе воинов гарнизона защищал
дворец от орущей толпы, требующей смерти принца Кадакитиса и бейсибской
шлюхи. К тому моменту, когда красное око солнца появилось над горизонтом,
пелена на небе напоминала колдовскую погоду, но это зло целиком исходило
от смертных или, возможно, от Смерти.
Когда Лало наконец проснулся, ему потребовалось некоторое время на
то, чтобы определить, где он, и понять, что голова раскалывается, а шея
затекла не от чумы, а оттого, что он заснул, упав на стол, и серый свет,
пробивающийся сквозь занавески, означает не прохладный полумрак рассвета,
а мрачный полдень. Со стоном живописец потянулся, заморгал и огляделся
вокруг.
На столе перед ним лежали последние карты С'данзо. Иллира неподвижно
застыла в кресле. На мгновение потрясенный Лало решил, что она мертва, и
понял, что ужас и отвращение, которые он испытывал прошлой ночью, исчезли,
оставив только глубокое отчаяние. Джилла сидела возле кровати, словно
изваяние, но когда Лало зашевелился, покрасневшие глаза на ее изможденном
лице открылись.
- Как...
Это слово вырвалось у Лало хриплым карканьем, и он сглотнул, пытаясь
заставить голос повиноваться.
- Она еще жива, - сказала Джилла, - но вся горит.
И испуганно посмотрела на мужа.
Лало с усилием поднялся на ноги, вспоминая, что .он чувствовал, когда
Черный Единорог соскочил со стены, и подошел к жене. Единорог явился
детищем его гордыни и был всего лишь одним, хотя и худшим, из его грехов
за эти годы. А единственный грех Джиллы был порожден отчаянием. Возможно,
это еще больше сблизит их друг с другом, но в данный момент Лало не мог
сказать ей об этом.
Вместо этого, опустив руки на массивные плечи Джиллы, он начал мягко
гладить ее по волосам. Латилла беспокойно заворочалась, погруженная в
лихорадочный сон, затем снова затихла. Девочка раскраснелась, и Лало