"Роберт Асприн и Линн Эбби. Смертоносная зима (Мир Воров #7)" - читать интересную книгу автора

сформировал мысленно.
Ишад смягчилась,
- И Санктуарию? - закончила она предложение. - Видишь, в конце
концов, мы не такие уж и разные: я не выбирала Санктуарий, его выбрали для
меня мои интересы. Мою жизнь усложняют враги и союзники. Каждый шаг,
диктуемый моими интересами, заставляет меня двигаться дальше по тропе, на
которую я не ступила бы по своей воле.
- Значит, ты поможешь мне вернуть в Санктуарий порядок?
- Порядок принесет свет во все затененные уголки. Нет, Факельщик,
Несущий Свет, я не смогу помочь тебе вернуть порядок в Санктуарий. Змеи,
будь то змеи Роксаны или Шупансеи, вне зоны моих интересов.
- Сударыня, мы оба используем черных птиц. Разве это делает из тебя
жреца или из меня чародея? Разве означает это, что мы похожи на Роксану,
обожающую черного орла, или на бейсибцев, почитающих белых птиц почти так
же, как змей? Разве не сделала нас союзниками взаимная невольная забота об
этой сточной яме?
- Мы можем стать больше чем союзниками, - улыбнулась Ишад,
придвигаясь ближе, так что Молин почувствовал сладковатый аромат мускуса,
окружающий ее.
Жреца обуял жуткий страх. Он выскочил из этого неземного дома, и
долго еще звенел у него в ушах ее смех и прощальные слова.
- Когда встретишь Рэндала, спроси у него про Шамши и ведовскую кровь.
Стилчо исчез. Глаза жеребца были обведены белыми кольцами; мерцающий
ведовской огонь цеплялся к седлу. Едва Молин вставил ноги в стремена, как
конь стремительно помчался прочь из влажного тумана, желая поскорее
возвратиться в знакомое тепло дворцовых конюшен; но Молин заставил его
поскакать вдоль Набережной, мимо любопытных рыбаков, дожидающихся прилива,
мимо соблазнов немногих шлюх, еще не разобранных этой ночью. Жрец
приблизился к заброшенному храму Вашанки, пробрался сквозь штабеля камня и
дров, предназначенных для перестройки старых илсигских поместий,
окружающих Санктуарий.
Древний камень, огромный черный валун, глубоко вкопанный в землю и
расколовшийся при аннигиляции Вашанки. Молин спешился и приблизился к
камню.
Он не мог заставить себя ни произнести слова обращения к Вашанке,
известного ему с детства, ни начать молиться, подобно простому почитателю,
другому богу. Его беспокойство, отчаяние и беспомощность обнаженными
устремились к той неведомой силе, которая, возможно, была расположена
выслушать их.
- ОТКРОЙ ГЛАЗА, СМЕРТНЫЙ. ВОЗЗРИСЬ НА БУРЕВЕСТНИКА И ПАДИ НИЦ!
Чему бы ни верила Ишад, жрецы не часто видели своих богов. Так, Молин
видел Вашанку лишь однажды: в тот самый ужасный миг, когда бог был
повержен. Вашанка был вне себя от ярости поражения, но у него было
человеческое лицо. Явление же, мерцающее над камнем, вышло из глубин Ада.
Дрожащие колени Молина быстро достигли земли.
- Вашанка?
- СКРЫЛСЯ. Я УСЛЫШАЛ ТВОИ МОЛИТВЫ И ЖДАЛ ТЕБЯ.
Жрецы облачают молитвы верующих в форму, приемлемую богом. Каждый
клан выработал свою литургию для того, чтобы держать бога и поклоняющихся
ему на должном расстоянии - обоюдно. Личные молитвы повсеместно