"Понсон дю Террайль. Похождения "Валета Треф" (Роман V цикла "Молодость короля Генриха") [И]" - читать интересную книгу автора

краснея ответил Ожье.
- Ладно, ладно! - смеясь сказала Нанси.- Так вам и
поверили! Ну, да ведь тут еще нет ничего дурного...
- Но что вы подумали о моем отъезде? - недоумевающе
спросил гасконец, бледнея и краснея поочередно.
- Господи, да ведь, это так просто! Наверное в Влуа - ваш
стук открылось маленькое оконце, через которое просунулась
нежная женская ручка... Шепот приветствий... поцелуи... Да мало
ли что!
Как вы могли подумать это?- с упреком сказал Ожье. и его
взор с выражением бесконечной нежности обратился на Маргариту,
как бы говоря: "Могу ли я любить кого-нибудь на свете, кроме
вас?"
Маргариту тронул этот взгляд, и она подумала: "Может быть,
этот молодой человек послан наваррским королем следить за мной,
но все же он полюбил меня, и король увидит, что я направляю
послушное ему орудие против него же самого".
- А! Так, значит, вы ездили в Блуа не ради любви? -
спросила Нанси.
- Да нет же, клянусь вам!
- Ну, так простите, я ошиблась... Однако вот и господин
управитель. За стол, господа, за стол!
Все уселись за стол. Памфил, вошедший с салфеткой под
мышкой, взял со стола блюдо. с окороком дикого вепря и отнес
его на поставец, чтобы нарезать. Как только он отвернулся,
чтобы заняться резкой, Маргарита вздрогнула и слабо вскрикнула.
- Что с вами? - тревожно спросил Ожье.
- Мне показалось, что в окно кто-то постучал!
Ожье встал, открыл окно и внимательно осмотрелся,
высунувшись из него, после чего произнес:
- Уверяю вас, там никого нет!
- Должно быть, мне это просто показалось,- согласилась
Маргарита.- Ведь я большая трусиха. Садитесь, господин Ожье!
Хотя де Левис отворачивался на каких-нибудь тридцать
секунд, но для проворной Нанси этого времени было совершенно
достаточно, чтобы опустить в стакан юного гасконца крупинку
своего чудесного порошка. Она сейчас же налила туда знаменитого
розового муската и сказала:
- Давайте выпьем, господин Ожье, за здоровье привидений,
которых так боится моя тетя!
- В моем присутствии ваша тетушка может никого и ничего не
бояться! - ответил Ожье, бросая на Маргариту страстный взгляд,
и затем одним духом опорожнил стакан вина.
Прошло четверть часа. Ожье пил и ел на славу, но вдруг
стал испытывать своеобразное ощущение. Его голова кружилась
очень слабо, однако стены и пол замка принялись плавно
покачиваться, а всем существом молодого гасконца овладевала
непреодолимая радость; ему хотелось смеяться, плясать и
болтать, болтать без конца.
- Действие моего порошка начинается большой веселостью,-