"Дебора Тернер. Гавайская рапсодия [love]" - читать интересную книгу автора

Констанс не разобрала слов, которые он пробормотал, но его тело сразу
обмякло. Сердца их бились в унисон. Констанс прижалась к Сиднею еще
крепче. Он поднял голову и перевернулся вместе с ней на бок, так что ее
голова оказалась у него на плече.
Констанс была на вершине блаженства, за всю жизнь ей не припомнить
ощущения такого полного счастья. С той минуты, как он отнес ее в постель,
все стало поэмой плоти - сплетение рук, сплетение ног, слияние тел... Я
создана для него, для него одного. У нее осталась только одна мысль -
отдать ему все, всю себя без остатка. Пусть никогда, никогда он ни о чем
не пожалеет. Но имеет ли она на это право? Скорее всего, нет.
Констанс поежилась.
- В жизни ничего не происходит по каким-то правилам, ты заметил? -
сказала она. - Жизнь хаотична, в ней нет порядка. С прекрасными людьми
случаются страшные вещи, а отвратительные люди спокойно доживают до
старости.
- Значит, ты не веришь ни в карму, ни в старую мудрость "что посеешь,
то и пожнешь"?
- Не очень. - Она ненадолго задумалась. - Я верю в то, что надо
делать в жизни все от тебя зависящее, - медленно прибавила она, глядя на
танцующие солнечные блики, - а остальное оставить на усмотрение тех сил,
что правят миром. - Она зевнула, прикрыла рот ладонью и извинилась.
- Может, лучше поспишь? А хочешь в душ или попить?
- Лучше попить.
Пока он выходил на кухню, она лежала и пыталась разобраться в хаосе
чувств, нахлынувших на нее. Она еще никогда не испытывала ничего подобного.
Никогда.
И в глубине души чувствовала, что тут что-то не так. Она любила
Фрэнка всем сердцем, и он любил ее - пусть и не настолько, чтобы
предпочесть ее своей карьере, но дело не в этом. Фрэнк был ласковым и
внимательным любовником, и ей нравилось заниматься с ним любовью.
А Сидней даже не притворялся, что любит ее. Он говорил только о
желании, о сильнейшем физическом влечении, от которого можно избавиться,
лишь удовлетворив его.
С Фрэнком они строили планы на будущее, а с Сиднеем у нее никакого
будущего не может быть. Она отдавала себе отчет в этом и не строила
никаких иллюзий. Их влечение было чисто физическим, естественным влечением
здоровой женщины детородного возраста и сильного мужчины. Дарвин назвал бы
это инстинктом размножения с целью иметь сильное и жизнеспособное
потомство.
Когда Констанс занималась любовью с Фрэнком, в этом участвовало ее
сердце, и тем не менее в объятиях Сиднея она нашла то, по сравнению с чем
радость их близости с Фрэнком казалось бледной и вялой.
То, что она испытала с Сиднеем, было истинным единением, границы их
тел словно растворились. Никогда ей уже не забыть его рук, живота, груди,
бедер, всех сокровенных линий этого тела. Поистине он создан для нее.
Она подумала, что впадает в опасную сентиментальность. Совершенная
глупость с ее стороны придавать мистический окрас тому, что на деле было
лишь очень приятным приключением.
Видеть партнера в романтическом ореоле - значит заниматься
самообманом. Ведь встретив Фрэнка, Констане решила, что нашла человека,