"Наталия Терентьева. Лошадь на крыше " - читать интересную книгу автора

***

Интересно, надевал ли Серега оранжевый платок во время украинской
осенней революции? Женился ли он наконец и научился ли говорить
по-украински? И простил ли мне, что я не знаю, не помню, никогда не
задумывалась, что за человек был в моей жизни - Серега Дымченко. Бывший
чемпион по прыжкам в высоту, смешной и нелепый, все пытавшийся повторить
свой собственный рекорд, и год за годом сбивавший и сбивавший тонкую, легкую
планку, почти невидимую, когда летишь к ней вверх ногами, в коротком
отчаянном полете над землей...

Аквамарин

В то лето, едва окончив первый курс истфака, наша группа поехала на
археологическую практику под Евпаторию, раскапывать древнее городище. У нас
училось много милых девочек, поэтому местные археологи такой подмоге
обрадовались. Но работать все равно заставляли лопатами, к тонкой работе со
щеточками и кисточками, которыми очищаются редкие осколки старины,
попадающиеся в кучах перетертого руками песка, не допускали.
В один из первых же дней я случайно нашла отколотое днище маленькой
амфоры с остатками органической краски, заслужила славу счастливчика и
получила персональную щетку. Больше за месяц я так ничего и не нашла. Мне
больше нравилось смотреть, как меняется небо над бесконечной степью, в
которой когда-то было старинное греческое поселение. Утром, еле-еле встав в
положенные шесть утра, я наблюдала, сидя в раскопе, как медленно разгорается
день, наполняется густой синевой небо, и ждала перерыва.
В перерыв, который длился всю жару, часов пять, мы могли делать, что
хотели. Посреди степи и пионерских лагерей трудно было придумать что-то
иное, кроме как отправляться на море и там ложиться на раскаленный песок и
мечтать. Мечтая, я обычно засыпала на горячем желтом песке.
Сон под жгучим безжалостным солнцем был как будто и не сном, а
бесконечным путешествием в какой-то иной мир, с нагромождением
фантастических кошмаров, странными тягучими звуками и постоянно
повторявшимся ощущением чего-то неотвратимого. Наверно, это мое туловище так
протестовало против бесцельного самосожжения.

***

Однажды во время такого полуобморочного забытья до меня слабым отзвуком
донесся чей-то ГОЛОС:
- Ты спишь или уже умерла?
Уцепившись за этот спасительный проблеск, я стала мучительно
пробиваться сквозь мрачную толщу густого, вязкого сна. А голосок все
повторял, настойчиво и требовательно:
- Спишь? Ты спишь? Или умерла?
- Умерла, - услышала я наконец свой голос и открыла глаза.
Рядом с моей головой сидел светлоголовый мальчуган с поцарапанным
носом. Два круглых серых глаза внимательно смотрели на меня, насмешливо
похлопывая ресницами. Он молчал.
Я тоже молчала, разглядывая худенького загорелого ребенка. Его, видимо,