"Наталия Терентьева. Лошадь на крыше " - читать интересную книгу автора

растерянное лицо Джампера поплыло мимо меня, в сторону, вверх... Я закрыла
глаза, чтобы не так кружилась голова. - Куда ложиться? Сережа...

***

Следующее утро было холодное и блеклое, та южная дорога ночью из
аэропорта только зря обещала. Меня колотило в моем коротком белом плаще,
едва прикрывавшем шорты.
Джампер показывал мне Киев, как сбесившийся экскурсовод. Мы ездили из
конца в конец, чтобы выйти на пять минут, посмотреть что-то невнятное и
поехать обратно.
Как и в Москве, Джампер молчал. В Москве это меня почти устраивало. Мы
садились в машину и по нескольку часов молчали. Гуляли и молчали, ели и
молчали.
Один раз мы все-таки поговорили. Я решила поделиться с ним своими
наблюдениями за людьми. Почему, например, с кем-то рядом, умирая,
воспрянешь, а кто-то способен погасить самое лучшее, приподнятое настроение
за несколько минут... И дело не в словах, не только в словах. Вот один
человек говорил мне: "Ты дура..." А я слышала: "Ты - моя, ты наивная, ты
доверчивая, я так тебя люблю..." Для начала я спросила Джампера:
- Сереж, а ты веришь, что люди обмениваются не только словами, а еще и
какой-то особой энергией? И что есть энергетические доноры и энергетические
вампиры?
Был тихий розовый закат. Мы ходили в Строгине по берегу Москвы-реки.
Джамперу отчего-то очень не понравился ход моих мыслей. Отвечая мне, он стал
кричать, плеваться, кому-то угрожая, кого-то обвиняя и - чего я терпеть не
могу - обращаясь со мной, как с настоящей дурой.
Я слушала-слушала и не выдержала:
- Послушай-ка, Джампер, у меня все-таки два гуманитарных в/о. Надо
говорить не "транписценный", а "трансцендентный". Это раз. А два - это не
имеет никакого отношения к твоей нижней чакре, если, конечно, под словом
"щахер" ты подразумевал это, а не что-нибудь другое.
- Наташ, ты слушай, что тебе говорят, и учись, а не возражай, - рыкнул
на меня раскрасневшийся и взволнованный Серега.
- Ой...
Я так и не поняла тогда, что же привело его в ярость - своя собственная
неосведомленность в этих вопросах или что-то иное.
Второй раз мы поговорили о высоких материях у меня дома. Джампер,
переодевшись в "домашнюю" майку, которую привозил с собой, заезжая в гости,
лежал у меня на диване и читал книжку "Кармические пути". Меня все подмывало
спросить, понимает ли он хоть слово в том, что читает, но я сдерживалась.
Стараясь не смотреть в окно, в котором было видно, как быстро, как
неостановимо уходит лето, я гладила ненужное белье (я всегда спрашиваю свою
маму: "Зачем ты гладишь полотенца, да вдобавок приучила к такой глупости
меня?). А Окуджава под хорошее оркестровое сопровождение тянул душу своим
"Го-осподи, дай каждому, чего у него не-ет...". Я, чтобы совсем не
затосковать, все-таки цапнула Джампера:
- Сереж, а ты хоть знаешь, за что Окуджава просит дать Каину раскаяние?
Джампер оторвался от "Кармы", с любопытством посмотрел на меня и
спросил: