"Моролинги" - читать интересную книгу автора (Дегтярев Максим)

8

Над кварталом С-14, как и над всем Южным Пригородом, сгустились облака. Я сделал два круга и посадил флаер на общественной посадочной площадке в квартале С-13, в двухстах метрах от дома Корно. С воздуха я заметил, что на площадке возле дома стоят три флаера. Один принадлежал убитому программисту. Второй был куплен им для Амиреса. Чтобы выяснить, чей же третий, я пробирался к дому с задворок.

Широкоплечий парень в комбинезоне городской службы озеленения подстригал черные кактусы.

– Велели срезать шипы? - спросил я, догадавшись, кто он такой.

Парень окинул меня профессиональным взглядом, посмотрел по сторонам и внятно произнес:

– Шипы срезают весной.

Затем он скинул правую рукавицу и протянул руку для пожатия. Пожимая ее, я заметил, что рука вся в царапинах.

– Амирес не возражал?

– Мы сказали, что заказ подстричь кактусы Чарльз Корно сделал накануне смерти. Практически последняя воля. Грех не исполнить.

– Флаер ваш?

– Наш. Убрать?

– Не надо, пусть стоит. Как подопечный?

Оперативник с серьезнейшим видом открыл комлог и, посматривая в него, заговорил голосом Макферсона из "Галактического агента - 2":

– Со вчерашнего дня никуда не выходил. В десять утра привезли пиццу из "Патио". Посыльный был не из наших. Подозрительный тип. Мы его проверяем. В одиннадцать я предложил Амиресу взглянуть на мою работу. Он сказал, что ему плевать на кактусы и наотрез отказался выйти из дома. На текущий момент это всё. - Он с треском захлопнул комлог. - Продолжать наблюдение? - спросил он, сделав руки по швам.

– Сворачивайся, - скомандовал я.

– Есть! Разрешите вопрос…

– Валяй, - невольно я стал подражать Шефу.

– Вы остаетесь следить за домом?

– Да, но хотел бы делать это изнутри.

– То есть как? - не понял оперативник.

– Зайти в гости.

– Не выйдет, - помотал он головой и полуметровыми садовыми ножницами. - Он не впустит. Когда я попросил его подписать контракт вместо Корно, он велел оставить контракт в тамбуре. Я ответил, что по инструкции я обязан видеть того, кто подписывает контракт. Тогда он послал меня к черту.

– Наверное, он заметил эти ножницы. На его месте я бы ни за что тебя не впустил.

– Нет, - серьезно возразил оперативник. - Ножницы я повесил сзади на поясе. Он не мог их видеть.

– Ладно, сделаем так. Ты начнешь взлетать и заденешь его флаер. Крылья ему ломать не надо, но сигнализация должна сработать. Не перепутай, его флаер синий, трехместный. "Хонда-Джет", кажется.

Оперативник бойко ответил, что мой план ему ясен и что он находит его крайне удачным.

– По инструкции, - сказал я, - любой план начальника считается удачным до тех пор, пока не провалится.

– Так точно, - согласился оперативник.

Я обошел вокруг дома, прижимаясь к стене и подползая под низкими окнами. Встал сбоку от входной двери. По моему взмаху, оперативник завел двигатель и стал сдавать назад, стараясь угодить крылом в дверь синей "Хонды-Джет". Помятую дверь заменить дешевле, чем обтекатель или крыло. Взвыла сирена сигнализации. Я узнал арию Сирены из "Одиссея" в постановке Фаонского Оперного. Эстет чертов…

Эстет в желтом шелковом кимоно и сандалиях на босу ногу выскочил из дверей секунд через десять. Он стремглав бросился к флаеру, на бегу посылая проклятия на голову идиота-садовника. У посадочной площадке я сумел поймать его за руку. От неожиданности Амирес забыл, что у него еще есть шанс вырваться и убежать под защиту соседей. Мгновение спустя, он этот шанс потерял: я заломил ему обе руки и потащил обратно в дом. Он шипел, что я за это отвечу. Я говорил, что готов ответить, но у него дома, один на один. У дверей выяснилось, что замок заблокировался, а ключ Амирес в спешке забыл прихватить. Пришлось приковать его к оконной решетке и вскрывать дверь тем же способом, что и позапрошлой ночью.

– Ах вот как вы влезли! - шипел он, наблюдая, как я настраиваю сканер-ключ.

– Не болтай под руку, - отвечал я. - Чем дольше я буду возиться, тем вернее ты схватишь воспаление легких.

На улице было минус один, и Амирес дрожал, как мокрый шнырек. Глядя на него, мне самому стало холодно. Сканер-ключ, словно в издевку, делал вид, будто впервые столкнулся с этим замком.

Тьфу, это же другой сканер-ключ - прежний конфисковал Виттенгер. Наконец дверь поддалась. Мы вошли в тесный тамбур. Амиреса уже не надо было принуждать - он хотел поскорее оказаться в тепле. Я взял с него слово не бросаться сразу к видеофону. После того как я захлопнул внешнюю дверь, внутренняя сама собой разблокировалась.

– Мне нужно одеться, - сказал Амирес, стуча зубами.

В стенном шкафу в холле я нашел какое-то пальто.

– Это Чарльза, - запротестовал он. - Я не могу…

Через минуту выяснилось, что он солгал: надеть то пальто ему не составило никакого труда.

Мы расположились в гостиной, друг напротив друга. Я выставил на журнальный столик пузырек с бутабарбиталом, баллончик "Космической свежести" и литровую бутылку "Столичной".

– Выбирай, от чего ты хотел бы уснуть.

– Я вас не понимаю, - ответил Амирес и зарылся носом в пальто.

– Это от того, что у тебя замерзли мозги. Я пойду тебе навстречу и дам твоим мозгам время согреться. Пока начну говорить сам. В баллончике, как ты, наверное, догадался, не "Космическая свежесть"… кстати, водка в бутылке самая настоящая, попробуешь?

Он отказался.

– Как хочешь. В принципе, ты мне нужен трезвый, поэтому дважды не предлагаю… Так вот, в баллончике не "Космическая свежесть", а "Буйный лунатик". Это такой газ, я им надышался в кабинете Корно. Сначала я подумал, что газ был предназначен для грабителей, но потом вспомнил, что заснул я после того, как включил компьютер. До этого я некоторое время осматривал стеллажи и спать мне совсем не хотелось. Следовательно, Чарльз Корно сделал "Лунатик" одним из уровней защиты компьютера. Но после убийства в компьютере рылась полиция и никто из полицейских не заснул, поэтому можно утверждать, что защита типа "Лунатик" была во время убийства отключена. Кто же ее тогда включил, а, Рауль?

– Полиция и включила.

– Глупости, полиции это ни к чему. Если бы в полиции опасались, что кто-то попытается проникнуть в компьютер, они бы установили возле дома охрану. А они даже забыли включить сигнализацию. Разумный ответ есть только один: "Лунатика" включил ты во время следственного эксперимента. Зачем, спрашивается. Против полиции? Но ты знал, что они уже исследовали компьютер и исследовали безуспешно, потому что во-первых хакеры из них бездарные, во-вторых они считали, что убийство было совершено по личным мотивам, поэтому не ставили перед собой задачу найти какие-то скрытые, секретные файлы. Итак, ты боялся не полиции. Ты боялся, что убийца вернется и обыщет компьютер. Ну что, мозги согрелись?

– Корно никогда бы не рассказал мне о том, как он защитил свой компьютер. Любой, кто знал его лично, подтвердит вам, что не было в "Виртуальных Играх" человека более скрытного, чем Чарльз. Даже Краузли не имел на него влияния. Чарли знал себе цену. Поэтому ни о каком "Лунатике" я не знал и знать не мог.

– Правильно, о "Лунатике" он тебе не сказал. Ты сам на нарвался на газ накануне убийства. Соседи видели "Лунатика" в действии: ты выбежал из дома как сумасшедший, Корно тебя догонял. Соседи приняли это за семейную сцену. Однако это была не семейная сцена. Ты влез в компьютер без спросу и надышался газа. Поэтому ты на собственном опыте знал, что это такое. Ты не стал будить меня до приезда полиции, иначе соседи увидели бы новую семейную сцену: ты убегаешь, а я палю в тебя из бластера. А я, кстати, не плохо стреляю, - и я поправил кобуру под курткой.

– Что вы от меня хотите? - спросил Амирес. - Корно я не убивал, это доказано.

– Ты не интересовался у Виттенгера, кто доказал твою невиновность? Поинтересуйся при случае. В твоей невиновности его убедил мой босс. Он догадался, что убийца пришел в дом сразу после ухода посыльного из "Рокко Беллс". Ты открыл внешнюю дверь, когда Корно вышел в тамбур забрать заказ. Видишь, какие подробности мне известны. Если потребуется, мой босс с той же легкостью докажет Виттенгеру, что все нераскрытые убийства за последний год совершил ты и никто другой. Чтобы этого не произошло, помоги нам найти настоящего убийцу.

– И получить вознаграждение, - ухмыльнулся Амирес.

– Хороший труд должен хорошо оплачиваться, разве не так?

Ни над одним из моих вопросов он не думал так долго, как над этим. Наверное, он был плохим работником.

– Хорошо, я помогу вам, - сказал он через минуту-другую.

– Пошли в кабинет, - предложил я. - Там договорим.

Мы направились в кабинет. Компьютер работал, с экрана на меня глазели какие-то зеленые черви, высунувшие головы из болотной жижи.

– Это случайно не "Шесть Дней Творения"?, - спросил я.

– Они самые, - буркнул Амирес.

– Какой уровень?

– Четвертый начал.

– Интересно, дошел кто-нибудь до шестого, - сказал я как бы невзначай.

– Вроде дошел кто-то, - отмахнулся Амирес, сворачивая игру. - Но скорее всего это вранье…

С полминуты я ждал, пока не упадет пульс. Не надо так волноваться. Ну знает он о Счастливчике, ну и что…

– Кто тебе об этом сказал? - спросил я.

– О чем? - Пока я себя успокаивал, Амирес успел забыть о Счастливчике.

– От том, что у игры есть победитель.

– А, вы об этом. Чарли когда-то сказал. Но он сказал, что это какой-то подвох. За месяц дойти до шестого уровня…

– Что?! - взревел я. - За месяц?!

– Ну да, за месяц. А что?

Что, думал я, действительно, что? Вейлинга поставил в тупик вопрос Ларсона о том, когда Счастливчик прислал файлы. Не дав ответить своему помощнику, Краузли ответил сам: файлы пришли месяц назад. Теперь выясняется, что не месяц назад, а в декабре, то есть полгода назад уже было известно, что у игры есть победитель. Краузли соврал, но зачем…

Я потребовал:

– Расскажи, при каких обстоятельствах Корно сообщил тебе о шестом уровне. То есть о том, что кто-то до него дошел.

Амирес сел в кресло и стал вспоминать:

– Это произошло где-то в начале декабря, мы тогда уже были вместе. Игрок прислал файлы, их передали Чарльзу на экспертизу. Я спросил, станут ли "Виртуальные Игры" платить выигрыш. Он ответил, что надо придумать, как сделать так, чтобы не платить. Потом. он сказал что-то про подвох, мошенничество или вроде того. Больше на эту тему мы не говорили.

– А почему он удивился? Ну выиграли и выиграли… Я понимаю, если бы сборная Фаона кубок мира выиграла, а тут… Чему удивляться-то?

Амирес пожал плечами.

– Слишком быстро по-моему… Думаете, его убили за то, что он отказался признать победителя?

– Пока я только собираю факты. Ты уже сообщил мне что-то новое. Давай, продолжай в том же духе, и мы найдем убийцу.

– В каком духе? - насторожился Амирес.

– В духе сотрудничества. Зачем ты полез в компьютер без разрешения?

Амирес покраснел.

– Ладно, - сказал я. - Я не моралист. Любопытство не порок, но оно, как правило, наказуемо. Рассказывай все как есть.

– Чарльз вел какие-то исследования втайне от "Виртуальных Игр".

– У всех есть тайны от работодателей. Почему исследования, а не, скажем, торговля нелицензионными играми?

– Если бы была торговля, я бы и сказал - торговля. Неужели я не отличу торговлю от науки! Не такой и тупой, как вы думаете…

– Ладно, не тупой, исследования так исследования. Как ты о них узнал?

– Из обрывков разговоров. Я заметил, что иногда, разговаривая с кем-либо по видеофону, он закрывал дверь в кабинет. А если я в кабинете, то просил выйти.

– И ты стал подслушивать?

– Да, иногда.

– Много услышал?

– Не очень. Несколько имен и еще какие-то термины, кажется из физики.

– Перечисляй! - приказал я, теряя терпение.

– Того, с кем он говорил звали Бенедиктом. Про него я все узнал, это студент из Фаонского Университета, Бенедикт Эппель. В разговорах они упоминали Цанса, писателя Брубера и какого-то Рунда. И еще моролингов. А термины… Я запомнил "аттрактор" и "динамическую лингвистику".

– А домой к вам Эппель не приходил?

– Только один раз, за два дня до убийства.

Я напомнил:

– Когда мы с Виттнгером допрашивали тебя сразу после убийства, ты об этом ничего не сказал.

– Не придал значения, - безыскусно соврал Амирес.

– Не ври. Ты приревновал Корно к Бенедикту Эппелю. А Виттенгера ты старался убедить, что ревновать Корно было не к кому. Поэтому ты решил молчать о Бенедикте.

– Он урод, - коротко возразил Амирес.

– Увидим. Итак, зачем приходил Бенедикт?

– Они заперлись в кабинете. Я слышал, что они о чем-то спорят. Снова было что-то о Рунде и моролингах. Бенедикт требовал, чтобы Корно ему рассказал что-то связанное с Рундом и моролингами. Корно, насколько я понял, отказывался. Эппель ушел взбешенный.

– Он не грозил, к примеру, убить Корно?

– Я не слышал.

– А Краузли или Вейлинг не упоминались?

– Нет, не… - он запнулся. - Постойте, теперь я понял: Бенедикт угрожал, что расскажет, но я не понял, что и кому… Теперь очевидно, что он готов был донести на Чарльза Краузли, а Чарльз его убеждал, что донос не в интересах Бенедикта.

– И, видимо, убедил, - подхватил я. - Бенедикт не стал доносить на Корно. Он его убил.

– Если так, - Амирес вжался в диван, - то он может подумать, что мне что-то известно, и я стану следующим…

– Сейчас, однако, нет причины тебя убивать, - сказал я. - Давай поищем в компьютере…

– Что поищем?

– Причины для убийства: файлы, которые Корно старался скрыть от Бенедикта и от тебя. Потом ты позвонишь Бенедикту и скажешь, что нашел то, что ему нужно. Он придет по твою душу, тут мы его и возьмем - с поличным.

– То есть вы подождете, пока он меня не убьет?

– Не обязательно, но мы постараемся застать кульминацию. В конце концов Корно можно было спасти, если бы скорая приехала на час раньше.

Амирес смотрел мне в глаза, решая шучу я или говорю серьезно.

– Вы это серьезно?

– Ищи файлы, - сказал я зловеще.

– Это бесполезно. Они расквантованы и разбросаны среди игровых файлов. Кодов для сборки у меня нет.

– А подобрать?

– Код? Сразу видно что вы ничего не смыслите в теории кодирования. Попробуйте, начните подбирать. Меня позовите лет через десять.

– Хорошо, позову. Если к тому времени ты будешь еще жив.

– Хватит меня пугать! - взвизгнул Амирес. - Еще раз говорю: искать бесполезно. Думаете, чем я тут занимаюсь со вчерашнего утра?

– В "ШДТ" играешь.

– Вот именно! Играю, пока программа-взломщик отыскивает файлы.

– Ладно, верю. Давай тогда хотя бы взглянем, что есть в открытом доступе.

– Да ради бога…

Амирес открыл карту памяти и стал объяснять, где что лежит. Мы нашли папки с готовыми играм, рабочие папки с недоделанными играми, почту, периодику, видеотеку и библиотеку. Я велел открыть библиотеку.

– Смотри, - сказал я. - Полно Брубера, включая "Моролингов". Зачем он купил бумажную книгу, если есть цифровая?

– Все так поступают, - ответил Амирес. - Сначала читают книгу с экрана. Если понравилась - покупают бумажную.

Я посмотрел на стеллаж с книгами и сравнил с каталогом библиотеки.

– М-да, чувствуется, Достоевский ему не понравился.

– А должен был? - с интересом спросил Амирес.

– Не уверен… Возьму на время, - я снял с полки бумажных "Моролингов".

– Берите, - равнодушно позволил Амирес.

– Тогда пойдем дальше. Открой периодику. Она подскажет нам, в какой области он вел исследования… Упс…

В каталоге находилось три десятка изданий, но нашего "Сектора Фаониссимо" среди них не было.

– Подсказали? - съехидничал Амирес.

– Еще не все потеряно. Убери названия, смысл которых тебе понятен. Посмотрим, что останется.

Остались: "Проблемы субквантовых вычислений", "Нелинейная динамика", "Динамическая лингвистка и семиотика", "Новая космология", "Семья и брак".

– Ценю юмор, - сказал я.

Амирес хмыкнул. Я перекачал на локус нашего агентства все файлы из компьютера Корно. Администратор накопителя предупредил, что я вот-вот забью всю память, отведенную Отделу Оперативных Расследования, и предложил нажать одну из трех кнопок: "Отмена", "ОК", "ОК и больше не спрашивать". Я нажал последнюю. Когда копирование завершилось, я сказал что на сегодня достаточно. Амирес вздохнул с облегчением.

С журнального столика я забрал водку и бутабарбитал.

– А "Лунатик"? - спросил Амирес.

– Оставь себе. Если Виттенгер станет приставать с вопросом, откуда в кабинете появился газ, отдашь ему этот баллончик и скажешь, что нашел его рядом со мной. Я, в свою очередь, подтвержу, что принес в ту ночь "Лунатика" с собой и нечаянно прыснул на себя. Надеюсь, ты догадался убрать баллон с газом из кабинета?

– Догадался.

– Ну и отлично.

В холле Амирес сообщил мне, что я мил и вообще…

Будь он поумней, то сказал бы мне это, когда я поймал его на посадочной площадке - я бы оставил его в покое в тот же момент.