"Александр Михайлович Терехов. Дурачок ("Огонек" N 47, 1989)" - читать интересную книгу автора

традиционно ограниченной свободы действий - армии, тюремном заключении.
Жизнь не кончается за забором с колючей проволокой или воротами с
красной звездой-в обществе действует неумолимый закон сообщающихся
сосудов. Даже в тюрьме надо уважать человеческое достоинство заключенного.
Человек - продукт общества. Нечестно отрекаться от своих детей. Они - это
мы. И выступая за отмену смертной казни, мы щадим не убийц-душегубов. Мы
щадим себя. Поднимется хоть на крохотное деление уровень тепла там -
станет теплей и у нас.
Первый серьезный шаг-участие в управлении государством, голосование на
выборах-миллионы молодых граждан нашей страны делают тоже в армии. Об этом
событии с удовольствием вспоминают целый год. Смешная игра в демократию
достигает такого размаха, что "подъем!" уже не кричат в день выборов, а
командир части самолично трясет ласково каждую кровать под веселую музыку,
и еще до рассвета солдаты идут на избирательный пункт - упаси бог строем!
- толпой сделать свое дело: проголосовать и уйти под покровом темноты, не
видя ни одного человека из народа, с которым армия вообще-то едина. Армия
на выборах закладывает фундамент дисциплины и организованности, которая
почему-то должна проявиться в том, что столько-то человек проголосовало к
такому-то часу. Если в этом проявляется сознание граждан, то выходит в
идеале: все общество, как армию, поднять утром и-шагом марш! - на пункты?
Первый раз на моих глазах умер человек на тихом вокзале небольшого
городка.
Дежурная по вокзалу пару раз перепутала путь, на который принимался
поезд. Среди выданных билетов часто встречались "двойники", обрекающие
людей действовать по звериному принципу "кто смел, тот и съел". Поэтому
пассажиры, и среди них - этот человек, бегали через мост от платформы к
платформе, встречая свой долгожданный поезд. Человеку повезло-он добрался
до вагона первый и, тяжело дыша, стал протискиваться в тамбур, не выпуская
из рук двух чемоданов - чемоданы были нужны, чтобы занять сразу два места
- с ним были жена и дочь; он хотел, чтобы они могли хоть посидеть, если не
хватит места для сна. Сердце у человека не выдержало в узком вагонном
коридоре. Он упал лицом вниз, а через него, суетливо пыхтя, переступали
пассажиры, передавали коробки и сумки - люди торопились занять места.
Дочь делала ему на перроне, куда человека наконец вынесли после того,
как все расселись, искусственное дыхание. Умело делала-у человека было,
наверное, часто плохо с сердцем, но он его не берег. Он хотел занять
место. Наша жизнь не оставляла ему выбора. Дочь дышала с жалким стоном,
надавливая ритмично человеку на грудную клетку, в ее ладошках была жизнь
самого дорогого человека, который в детстве казался вечным, а вот теперь
на сером асфальте, после счастливо проведенного отпуска, лицо его
становилось чужим и страшным. Люди стояли вокруг, проводница
оглядывалась-как там светофор, не зеленый? Из окон глядели пассажиры.
Человек умер.
На перрон вынесли его чемоданы. И поезд ушел.
Иногда кажется, что экономическую рубашку нашей страны изначально
проектировали, учитывая безропотность и покорность. Теснота неувязок,
бесголковостей, верхоглядства вынуждает нас расставаться с изначальным
человеческим, гордым взглядом на мир, который есть в детях. Но, с другой
стороны, кто еще, как не мы, кроил и сшил эту рубашку? Получается, мы сами
себя обрекли на то состояние, в котором находимся. Мы достойны того, что