"Владимир Тендряков. Пара гнедых" - читать интересную книгу автора

На плеши родилси!
Я советску власть люблю,
Не на той женил-си!
- Федор Васильевич кровь свою проливал, чтоб Ванька, кого за назем
считали, во главу... Ги-ге-мон! Мы на горе всем буржуям мировой пожар...
Тебя, Тонька Коробов, сковырнули - меня выдвинули! Во как!..
Коробов расхохотался. Мой отец, пряча лицо, глухо, с угрозой произнес в
землю:
- Ступай, шут, проспись!
- Иду, Федор Васильевич, иду... Сею менуту!.. Но не спать!.. Не-ет!..
Да здравствует наша родная советска власть!
Он зашатался вдоль улицы на подламывающихся ногах, развесив длинные
руки, неестественно большеголовый от напяленной лохматой шапки, - нескладное
насекомое. И к накаленно закатным крышам возносился его голос:
- Мы на горе всем буржуям!..
Мой отец сутулил плечи, смотрел в землю. Антон Коробов, ухмыляясь,
выуживал из надорванной пачки новую папиросу "Пушка".
Люди, посмеиваясь, расходились. Мои приятели-ребятишки удрали за
развеселым Ваней Акулей. Я не тронулся, не хотел бросать своего отца,
почему-то мне было его жаль сейчас.
- Ох-хо-хо! И вышла из дыма саранча на землю, и дадена была ей власть,
кою имеют скорпивоны... - В длинной, до колен, белой рубахе, сам длинный,
прямой, бестелесный, но с тяжелым кирпичным черепом, стоял в стороне Санко
Овин. - Царем над собою саранча поимела ангела бездны по имени Аваддон... И
сказано дале: энто только одно горе, аще два грядет... Ох-хо-хонюшки! Аще
два ждите... - Дед Санко постоял, качнулся раз, отдохнул немного, качнулся
другой раз, с натугой переставил тяжелый валенок, пошел, опираясь на
сучковатую клюку.
Лиловые сумерки обволакивали село.
Коробов первым нарушил молчание:
- "Мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем..." Когда что-то
горит, акулькам весело - уж они, верь, доведут до пепла...
Отец не ответил, сидел словно каменный.
- Товарищ Смолевич поумней тебя будет.
Отец пошевелился и сказал негромко:
- Акулька много не спалит, а вот ежели б тебе волю дать...
- Мне б волю дать, я бы... великую Россию досыта накормил.
- И стал бы царем - на руках носи.
- Могет быть.
По небу разлилось зеленое половодье, в нем стылым серебряным пузырьком
висела блеклая звездочка. Село угомонилось, продолжал надрывно кричать
дергач - таинственная птица, которую каждый слышит и никто не видит.
Коробов отбросил папиросу и встал:
- Прощай, Федор Васильевич. Мы еще усядемся вместе за красный стол...
Хотя... ты прям, как дышло, такие не гнутся, да быстро ломаются. За красным
столом я уж, верно, с товарищем Смолевичем посижу.
Коробов легко спрыгнул с крыльца, промаячил в темноте светлым кителем и
растаял, но долго еще звучали в тишине прозрачно-звонкие, четкие шажочки. И
по сей день я слышу их, и встает перед глазами статная, прямая фигура в
летящей походочке - кулак, увильнувший от раскулачивания.