"Владимир Тендряков. Ухабы" - читать интересную книгу автора

к телефону.
- Я тоже в МТС,- обрадовался лейтенант.- Вместе разыщем Княжева.
Заготовитель, все время сидевший в стороне на скамье, во время
разговора не проронивший ни слова, сейчас пошевелился, скупо сказал:
- Не даст.
- Что не даст? - повернулся к нему Василий.
- Княжев трактор не даст.
- Это почему?
- Я его знаю. Не даст.
- Ну, брат, молчал, молчал, да сказал что рублем одарил. Как же он не
даст, когда сам, вместе с нами, на горбу носилки тащил? Не тот человек
Николай Егорович, чтоб в помощи отказать. Пошли, лейтенант.
- Дай бог, чтоб я ошибся.
Быстрым шагом, подпрыгивая от нетерпения, шли они вдвоем к холму, где
цепочкой горели огни МТС.
Лейтенант зябко запахивал на груди китель, ежился, забегал вперед,
странно поглядывал на Василия. Видно было, ему что-то хочется сказать - и не
решается. Василий ждал, что вот-вот он начнет, но лейтенант так и молчал до
конторы МТС, лишь на крыльце перед дверью вздохнул:
- Стыдно... Черт возьми! Стыдно.

8


Директор МТС Княжев еще не ушел домой. Из-за двери кабинета было
слышно, как он своей сипловатой фистулой сердито выговаривает кому-то:
- Тоже мне добрый дядя! У нас есть договор, документ законный, обе
стороны подписали, печати пришлепнули. Нет, я через него прыгать не
собираюсь. Мало на меня в районе собак навешали... А-а, ребята! Что
стряслось?
Княжев поднялся из-за стола. Он был в той же гимнастерке, в которой нес
больного, мокрый и грязный плащ висел за спиной, на стене.
Сидевший возле стола мужчина с жесткими рыжими усами и надвинутыми на
глаза тяжелыми надбровьями поднял голову, с интересом уставился на
вошедших,- должно быть, уже слышал о несчастье, случившемся на двадцать
первом километре, и догадывался, кто пришел.
- Николай Егорович,- заговорил Василий,- плохо дело. Надо срочно
отправлять парня в густоборовскую больницу на операцию. Фельдшерка побежала
звонить хирургу.
Княжев сожалеюще причмокнул, но ничего не ответил.
Неизвестно почему, но Василию в эту минуту показалось, что он сказал не
так, как хотелось, вяло, не горячо, его слова почти не задели Княжева,
вызвали в нем лишь легкое сочувствие. И сам Княжев показался ему не тем,
который плечо в плечо тащил по грязной дороге неуклюжие носилки. Он
возвышался над столом, с выпирающей под гимнастеркой пухлой грудью, на лице
что-то хозяйское, властное, недоступное.
- Николай Егорович,- еще нерешительней повторил Василий,- как-то надо
отправить.
- Вот беда, как же это сделать?.. Задачка... На фельдшерском пункте
лошадь есть.