"Владимир Тендряков. Ухабы" - читать интересную книгу автора

его! Не надо! Не просите! Какой он! Какой он!
Княжев с виновато растерянным лицом ощупывал ссадину на щеке, а
Василий, стоявший рядом, сморщился. В эти минуты у него все вызывало острую
боль.
Между женщинами снова пробежал глухой шепоток:
- Нарвалась девонька...
- Век-вековечный красней за идола.
Младший лейтенант стоял перед людьми, в кителе, на котором две пуговицы
были вырваны с мясом, остальные, начищенные, продолжали мокро сиять. Его
уши, по-мальчишески упрямо оттопыренные, багрово горели, как прихваченные
осенними заморозками кленовые листья.
- Что тут разговаривать,- решительно произнес Василий.- Справимся,- и
нагнулся к носилкам. Княжев взялся с другого конца, удивился:
- Ого! Тяжеленек малый!
Раненый застонал.
Боком, шажок за шажком, стараясь не зацепить носилками за кусты, не
тряхнуть, вытащили на дорогу.
За носилками тронулись заготовитель и жена лейтенанта, горестно
сморкающаяся в концы косынки. Женщины пошептались между собой, покачали
головами, крикнули:
- Нам-то помочь, что ли?
- Оставайтесь, донесем! - с усилием ответил Княжев.
- Вот приберемся тут, может, и догоним,
Лейтенант продолжал стоять у запрокинутой набок машины, смотрел вниз,
ковыряя носком сапога землю.
Маленькая процессия, отдохнув на обочине, медленно пошла по верху
склона. Сначала травянистая бровка их скрыла по пояс, потом по плечи,
наконец, вовсе исчезли... Лишь темный камень тупым выступом торчал на сером
небе.
Начинало заметно вечереть. С реки налетел сырой ветерок, шевелил
листьями. Женщины вытаскивали вещи, переговаривались негромко, не обращая
внимания на ковырявшего землю лейтенанта.
Вдруг тот поднял голову, оглядел раскиданное по траве и кустам белье и
нервно завертелся, ища что-то вокруг себя, должно быть, фуражку. Не нашел,
махнул рукой, бросился к дороге. На склоне перед самой дорогой споткнулся,
вскочил, прихрамывая, бегом бросился в ту сторону, куда ушли с носилками.
- Проняло субчика.
- Совесть заговорила.
- Девка-то душевная ему попалась.
-- Этакие хлюсты всегда сливки снимают.
Старушка, со вздохом завязав пустую корзинку платком, поднялась,
подошла к раскрытому чемодану.
-- О-хо-хо! Добришко-то у них распотрошило. Собрать надо, родные. Тоже
ведь, чай, на гнездышко свое копили. О-хо-хо!


6