"Григорий Темкин. Двадцать шестой сезон" - читать интересную книгу автора

человеком. Интересно, как отнесется к моим неожиданным вопросам жена -
вернее, вдова космоэколога Бурцена?
Экран на моем столе, до этого бесцветно-холодный, ожил, затеплился чуть
подрагивающим изображением. Передо мной возникло строгое, не слишком
приветливое лицо женщины, чей возраст только-только вошел в категорию,
которую принято называть "немолодой". Глаза ее, серые и чуть раскосые,
видимо, не знавшие косметики, смотрели с настороженным любопытством и
почему-то с обидой. До меня вдруг дошло, что я ее разбудил. Это же надо
быть таким невнимательным: не удосужиться уточнить, который у них на Земле
час суток. Называется, создал атмосферу взаимного расположения...
- Извините, Елена Петровна, - начал я, - кажется, беспокою вас не
вовремя. Но мне поручили с вами поговорить, и у меня только десять минут
гиперсвязи...
- Я не люблю вспоминать эту экспедицию, - выслушав мои объяснения, сухо
сказала Бурцен. - Я не верю, что Феликс действительно имел контакт с
внеземным интеллектом. Это галлюцинации. От каких-нибудь испарений с
озера, например. Галлюцинации могли быть вызваны и наведенными
примитивными биополями. На Мегере анормально высокий общий психофон. На
мозг человека воздействие спонтанных возмущений природного психополя
опасно. Для защиты от него мы применяли спецшлемы. Однако очень сильный
всплеск психополя мог пробить защиту...
- ...и, пробив, заставить их совершить непредсказуемый поступок. - Я
закончил за нее мысль. - Например, сорвать с себя шлем!
Но вдове Бурцена моя поспешная версия явно не понравилась. На ее
высоких скулах проступили ненатурально ровные кружки румянца, сразу
состарившие женщину лет на двадцать. Вдруг глаза Елены Бурцен налились
слезами. Экран подернулся рябью помех, и сквозь космическое пространство
до меня донесся затухающий выкрик:
- Да не был Феликс героем, не был! Он был сам виноват в своей смерти...
Я попытался вызвать Набиля Саади, но контактолога дома не оказалось.
Коммутатор его института сообщил, что Саади завтра улетает на Эрнандес-3.
Разыскивать там профессора могло оказаться делом непростым. Я перевел на
имя Саади вызов гиперсвязи и попросил связаться со мной при первой
возможности.
Потом набрал номер Альберто Тоцци и услышал от компьютера, что абонент
умер два года назад.
Известие меня ошеломило: Тоцци был самый молодой в экспедиции Бурцена,
и я сильно рассчитывал на его рассказ. Но Альберто уже ничего не
расскажет.
Терри Масграйв оказался на космическом корабле, у гиперприемника, и
связаться с ним удалось сразу. Экран заполнило широкое, иссеченное
складками и морщинами бородатое лицо. Узнав, о чем пойдет речь, Масграйв,
как и Елена Бурцен, даже не потрудился скрыть своего неудовольствия:
взгляд его стал отчужденным и подчеркнуто официальным.
Масграйв неприязненно прищурился, пожевал мясистыми губами, отчего
ходуном заходила его пиратская - или раньше она называлась "шкиперской"? -
борода.
- В этой экспедиции погибли люди, - сказал он. - Все мои показания
изложены в рапорте, который вы могли прочесть. На Мегере могло произойти
все, что угодно.