"Григорий Темкин. Двадцать шестой сезон" - читать интересную книгу автора

11

Вокруг котлована на сотни километров простиралась бурая пустыня,
утыканная пересохшими пучками комочкообразных кустов. Весь этот далекий,
чужой мир лежал под розовато-голубым навесом неба почти без движения, не
проявляя никаких признаков жизни. И все же он жил. Жил напряженным
ожиданием того, что должно было случиться. И тут в прозрачной безоблачной
пустоте мотнулась, взорвалась белая молния, словно хлопнула крыльями
гигантская птица. Еще, еще разрывы. Лавина молний вонзилась в пустыню. И
та в ответ стихии как будто блаженно зашевелилась. Начался сезон
пробуждения.


Сколько раз, готовясь к командировке, видел изображение планеты в
видеозаписи и мысленно рисовал ее по отчетам экспедиций. И даже вчера,
когда я вглядывался в обзорные экраны форстанции, все же никак не мог
взять в толк, почему эту планету нарекли столь неприятным именем. Причем,
я выяснял специально, планету единодушно окрестили Мегерой в Академии
астрономии сразу после просмотра записи первого автономного телеблока,
опущенного на поверхность планеты. Но уже после выхода из форстанции я с
лихвой получил всю недостающую гамму ощущений.
Первый маршрут мы проделали на кэбе - станционном вездеходе. Он
представляет собой прямоугольную платформу с четырьмя креслами и корпусом
из прозрачного репелона.
Отъехав метров двести, мы остановились.
- Ну как тут с разумом, профессор? - поинтересовался я. Саади
озабоченно возился с большим черным ящиком, который, как я понял, и был
тем самым полевым психоиндикатором. Судя по недовольному бормотанию
Абу-Фейсала, прибор отказывался производить задуманную профессором
революцию в контактологии.
- Не ладится? - участливо спросил я.
- Не могу взять в толк, Алеша. Если верить показателям детектора, то
все вокруг буквально бурлит от высшей нервной деятельности.
Я посмотрел на шкалу, где примитивный индикатор действительно
отплясывал взволнованный танец в интервале "интеллекта", и расхохотался.
- Как понимать ваш смех? - обиделся Саади.
- Поздравляю, профессор. Ваш гениальный прибор, несомненно, исправен. И
отлично действует.
- Но я не могу поверить...
- Тогда вы отказываетесь поверить в нашу с вами разумность!
Абу-Фейсал начал было возражать, но остановился на полуслове и тоже
рассмеялся, поняв свою ошибку. Он забыл вынести пси-микрофоны наружу, а
репелоновая кабина оказалась отличным экраном. Ее защитные стенки не
только изолировали "детектор разума" от всех внешних пси-волн, но и
блокировали внутренние. Пришлось опустить стенки и вынести датчики на
внешнюю сторону. Индикатор сразу успокоился, замерев где-то чуть выше
нуля. Зато забеспокоились мы с Саади.
Нет, мы волновались не за свою безопасность. Нас защищала силовая
автоматика костюмов и шлемофильтры, а стенки кэба, если понадобится,