"Григорий Темкин. Двадцать шестой сезон" - читать интересную книгу автора

"Севильского цирюльника", и целая гамма всяческих мужских и женских
голосов. Потом, словно певец, который хорошо откашлялся и размял голосовые
связки, основным своим баритоном кибер предложил:
- Какое музыкальное произведение послушаем?
Я встал из-за стола:
- Обязательно, обязательно послушаем, но в другой раз. А сейчас пора
спать. Впрочем, давай что-нибудь последнее. Из бурценовских записей...
Как только голова моя коснулась подушки, хрустящей и свежей, как и
простыни, я заснул.
Мне редко снятся сны. Обычно я сплю непробудным, так называемым
богатырским сном, который полностью, повернув какой-то внутренний
выключатель, изымает меня из бытия на шесть-семь часов. Только перед
пробуждением иногда я вижу смутные, расплывчатые картины, да и те не
запоминаю. Но в ту ночь, несмотря на усталость, спалось плохо. Снились,
словно наказывая за ночи без сновидений, кошмары. Целыми сериями.
- Оставь ее, или я не знаю что сделаю! - приглушенным женским голосом
закричал вдруг кибер.
Увидев, что я открыл глаза, кибер замолчал. Взглянул на часы: спал три
часа. А кибер все это время вещал.
- Что за дурацкие шутки?
- Это не шутки, - виновато ответил робот.
- А что? Колыбельная для киберов?
- Нет, не колыбельная. Одна из последних бурценовских записей, как вы
просили. Но если вам не понравилось, я поставлю другую...
- Стоп, стоп! Чей это был голос?
- Елены Бурцен.
- Так... А когда сделана запись?
Мне незамедлительно ответили. Вышла чепуха. Я напрягся и сообразил, что
кибер перевел дату в условную систему, которую мы с Саади ввели для
форстанции. Пересчитал на абсолютное время. Получалось, запись сделана на
третий день, а точнее, на третью ночь пребывания Тринадцатой
гиперкосмической на Мегере. По-видимому, действительно говорили ее
участники. Но как кибер записал интимный разговор? И зачем?
- Где ты это услышал? - спросил я.
- Здесь.
- В этой комнате? А кто в ней жил?
Новость прозвучала для меня неожиданно. Я не суеверен, но, если б знал,
что погибший ученый жил в этой комнате, вряд ли бы из десяти комнат на
форстанции выбрал именно эту.
- Какого дьявола ты записал чужой личный разговор? - возмутился я.
- Я не записывал. Я запомнил. Я вообще все запоминаю. У меня
практически неограниченная память. Ее объем...
- Ладно, помолчи. Дай подумать. Так. Я попросил тебя проиграть
бурценовские записи? Повтори.
Вдруг кибер заговорил моим голосом:
- "...А сейчас пора спать. Впрочем, давай что-нибудь последнее. Из
бурценовских записей..."
Значит, кибер понял меня буквально. Сработала какая-то ассоциативная
цепь в его электронном мозгу, включившая из десятков и сотен возможных
эпизодов запись голоса самого Бурцена и его разговора с женой. Последнего