"Майк Телвелл. Корни травы " - читать интересную книгу автора

получилось. Верхушки ветвей внезапно зашевелились, послышались звуки.
Какая-то тень отделилась от дерева, издавая хриплое и нестройное квохтанье:
семейка цесарок, этих вздорных и сварливых птиц, обосновалась там на ночлег.
Только увидев мерцание огня из кухни мисс Аманды, Айван полностью
овладел собой. Взбежав на последний холм и перейдя на шаг, потому что
тропинка здесь шла ступеньками, он сосредоточил взгляд на успокаивающих
отблесках огня на кухне. Странно: уже после первых своих панических прыжков,
он сообразил, кто это - так квохтать могли только цесарки, - но все равно не
мог не бежать: раз уж плотину прорвало, ноги его больше не слушались.
Удивительная вещь этот страх, Жуткая Жуть, как его называют. Как говорится:
"Если Жуткая Жуть овладеет человеком, он и от ребенка побежит и корова его
забодает".
"Если бы не цесарки, я был бы молодцом, - подумал Айван. - Бабушке
нравится жаркое из цесарок. Когда-нибудь он удивит ее и испечет ей такое.
Даю слово, - поклялся он себе, - что вы в последний раз меня испугали".
Смешно сказать, но, когда он перестал бежать, он уже больше не боялся.
Сегодня был великий день. Отец Дадуса взял их обоих на свое каноэ
вытаскивать рыболовные сети. Айван и раньше плавал и играл на берегу, но
чтобы заплыть на лодке так далеко за рифы? Дадус - счастливчик, он каждый
день это может. На обратном пути Маас Барт разрешил им поплавать в
прозрачной воде между рифами. Как здорово! У отца Дадуса есть такая коробка
со стеклянным дном, если опустить ее в море, видно все дно, усеянное
кораллами самых разных форм и цветов. Это был новый мир чистейшего белого
песка и причудливого вида созданий, голубых, красных, пурпурных. И тысячи
рыб - в крапинку, в полоску, круглых, длинных, красных, синих и таких
расцветок, которые на земле не встречаются. Их так много, что за один раз
всех и не пересмотришь. Айван сгорал от нетерпения показать бабушке двух
толстых желтохвостиков, подаренных ему Маас Бартом, и рассказать об
удивительном новом мире, который он увидел. Сидя в лодке, поднимавшейся и
падавшей на каждой новой волне, наблюдая за тем, как мастерски Маас Барт
управляет лодкой, на дне которой бьется рыба и ползают омары, он твердо
решил, что станет рыбаком. Маас Барт понимающе ему улыбнулся.
-Бвай, ты такого небось еще не видел, а? Айван только качал в
восхищении головой.
-Красотища, - сказал Маас Барт, - какая красотища, ман.
Обоих мальчиков и мужчину объединило чувство восхищения перед
прекрасным. В следующее мгновение высокая волна ударила в лодку и проволокла
ее над скрытым в воде отрогом рифа. Айван вскрикнул от удивления, утирая с
глаз соленые брызги. Маас Барт, удовлетворенно посмеиваясь, боролся с
лодкой, направляя ее по волне.
-Тоже здорово, - протянул он, вытирая глаза.
Солнце было уже на полпути к горизонту, когда они вытащили лодку на
теплый песок. Айван двигался как во сне; его лицо и глаза излучали чудо
сегодняшнего дня. После неугомонного моря, земля под ногами казалась
какой-то непривычной. Румяный полдень играл над маленькой бухтой, омывая
лодки и блистающий океан теплым золотым сиянием. Айван опьянел от
восхищения, чувствуя, как теплый слой песка облегает его лодыжки, а лучи
горячего солнца покрывают плечи, и смотрел на геометрически правильные тени,
отбрасываемые рыболовными сетями и вершами. Он наблюдал за тем, как Маас
Барт сортирует красочных рыб странных форм, называя каждый вид, объясняя их