"Виктор Петрович Тельпугов. Парашютисты " - читать интересную книгу автора

- Упираться буду - все равно...
Перед прыжками вообще плоховато спится, а тут еще Слобода со своими
штучками-дрючками. Проворочались парашютисты в ту ночь, не заметили, как
подъем подошел. Трех еще не вызвонило, как дневальный горлышко прополоскал.
Встали нехотя, зябко поеживаясь, ну а у Слободкина вообще вид был
такой, будто он и не ложился, - бледный, даже серый, весь в себя ушел.
До аэродрома ехали молча. Только перед самой посадкой в самолет кто-то
спросил Слободкина:
- Не передумал?
- Нет, - попробовал ответить он как можно тверже, но в груди его
все-таки сорвалась какая-то струнка.
Все решили: будь что будет, а толкануть его толканем. Пусть наконец
испробует. Может, наступит у парня перелом.
Сговор молчаливый получился, без лишних слов. Тем крепче и надежнее он
был. Слободкин почувствовал это. Некурящий, он вдруг попросил у кого-то
"сорок", а когда затянулся, закашлялся, на глазах появились слезы.
Ребятам смягчиться бы, отменить свой приговор, но где там! Будто бес в
них какой вселился: сбросим - и все!
Поднялись. Летят. В полумраке искоса на Слободкина поглядывают. Видят -
ни жив ни мертв, а бес неотступно стоит за спиной каждого.
Когда штурман подал команду: "Приготовиться!", подобрались поближе к
люку и стали смотреть на бежавшие внизу поля. Слободкин, обхватив обеими
руками одну из дюралевых стоек, тоже смотрел вниз, но не на землю, а себе
под ноги.
Все поняли: не прыгнет.
Вот уже команда: "Пошел!" Парашютисты один за другим исчезают в ревущем
квадрате люка. Вот из двадцати в самолете осталось десять, семь, пять...
Ребята пытаются увлечь за собой Слободкина. Тщетно. Будто невидимые
силы приковали его к самолету. [14]
Только вечером узнали, почему двум десяткам здоровяков не удалось
сдвинуть с места одного человека: с перепугу он пристегнулся карабином к
дюралевой стойке.
Об этом рассказал сам Слободкин.
- Злитесь? - спросил он в наступившей после отбоя тишине.
- А-а...- многозначительно вздохнул кто-то.
- Значит, злитесь. А зря. Не от страха, я на карабин заперся.
- Тогда, значит, от ужаса.
- Ну вот, я же говорю, злитесь, а когда человек зол, он не просто зол,
он еще и несправедлив.
- Ты нам еще мораль читать будешь?
- Мораль не мораль, а объяснить должен.
- Ты зарапортовался совсем. То "прыгну", то "кидайте меня ребята", а то
уперся как бык - и ни с места. Да это же срам на всю бригаду! Чепе! Завтра в
округ, а то, глядишь, и в Москву доложат.
- Я кому угодно скажу, не от страха. Честно. Просто обидно стало: все
люди как люди, а мне, как последнему трусу, коленом под зад...
- Эти штучки, Слободкин, мы уже знаем! - рявкнул Кузя, самый
справедливый человек на свете, в том числе и в первой роте. - Ты же просил
тебя скинуть?
- Просил.