"Виктор Петрович Тельпугов. Парашютисты " - читать интересную книгу автора

самолетов не было и нет. С ним никто и не спорит. Все в бригаде даже
гордятся техникой. И сами ее совершенствуют.
Самый большой рационализатор - полковник Казанский. Последнее его
изобретение - "троллейбус". Непонятно? Только на первый взгляд, а па самом
деле - гениально. Прыгать в узкий бомбовый люк не только трудно - неудобно
во всех отношениях: происходит большое рассеивание парашютистов в воздухе.
Двадцать человек растянутся на два километра. В боевой обстановке
попробуй-ка соберись для мгновенных согласованных действий. Вот полковник и
придумал этот самый "троллейбус". От фюзеляжа к концам плоскостей
натягивается стальной трос. По команде штурмана, держась за трос, на
плоскости выходят парашютисты - десять на одну и десять на другую. Первый
идет до самого конца, за ним остальные. Вот все двадцать, вцепившись в трос,
пригнувшись, чтоб не сорвало раньше времени мощным воздушным потоком,
стоят - приготовились, ждут. Вторая команда штурмана. Все разом разжали
пальцы, и - двадцать парашютистов в воздухе. Одновременно [19] прыгнули,
одновременно приземлились! Кучно, компактно, можно сразу же приступать к
выполнению поставленной задачи, поддерживать, выручать друг друга.
"Троллейбус Казанского" - так и запомнили в бригаде на всю жизнь это чудо
находчивости, изобретательности, солдатской предприимчивости.
Десантники на аэродроме. Здесь же и Казанский. Вид у него загадочный,
не иначе - задумал что-то новое, невиданное. Может, "троллейбус"
усовершенствовал? Оказывается, да, и сам решил прыгнуть вместе со всеми, для
тренировки. Он любил прыжки, давно уже под его значком мастера висел на
тонком колечке серебряный ромбик не с каким-нибудь, а с трехзначным числом.
Но полковник все прыгал - на страх врагам рабочего класса, как он любил
выражаться, ну и, конечно, на зависть молодым. Это уж они сами так
сформулировали, для себя. Казанский об этом не знал, но не чувствовать на
себе восхищенных взглядов ребят не мог и защищался от них, как умел.
- Страшно? - спросит.
Те только рты откроют, чтобы ответить, а он:
- Ну конечно же страшно! Весь человеческий организм сопротивляется
прыжкам. А что поделаешь? Надо!
Так он это скажет, что страх сам собой пропадает даже у тех, кто
действительно из робкого десятка.
Слободкин был уверен, что с обычным своим вопросом Казанский обратятся
сегодня к нему. Но полковник ничего не сказал, только посмотрел на
Слободкина многозначительно. Тот смущенно поправил какие-то складочки на
обмундировании и вдруг тихо, но совершенно отчетливо сказал, уставившись
куда-то под облака:
- Что поделаешь! Надо...
- Вот теперь я вижу, что вы солдат! Поздравляю, Слободкин, от всего
сердца. А сегодня у нас "троллейбус", не сробеете?
- Нет.
- Хотя и страшновато?
- Хотя и страшновато, - в тон ему ответил Слободкин.
Прыжки прошли хорошо. Они всегда особенно хорошо проходили, когда
Казанский прыгал вместе со всеми.
Целыми взводами приземлялись на один "пятачок". Полковник был доволен и
не скрывал этого.
- Война начнется - цены вам, ребятки, не будет, - сказал и Коровушкин