"Николай Дмитриевич Телешов. Крамола (Из цикла "1905 год")" - читать интересную книгу автора

обидится и скажет ему что-нибудь резкое, и вот сердце его разгоралось и
готовило достойный ответ.
Но в это время вошли покупатели, и разговор кончился.
- Так мы вас ждем, - сказал Благодетель.
- Непременно, - ответил Яша.
А дедушка уже был занят продажей и, не слушая их, говорил кому-то с
упреком:
- Этот лик нехорош? Помилуйте: надо бы лучше, да не бывает-с!..


IV


Трактир, в который вечером отправился Яша, находился недалеко от их
лавки и занимал собою под огромным многоэтажным домом обширный подвал с
толстыми каменными стенами и сводчатым каменным потолком. Маленькие окна
его выходили прямо на тротуар, точно лазейки, и посетителям видны бывали
днем только одни ноги прохожих и слышались только беспрерывные глухие
звуки шагов.
Трактир этот назывался "Низок" и напоминал собою внутренность корабля:
так же вела вниз от солнца и воздуха широкая лестница, так же были накрыты
столы в общих обеденных комнатах, а по длинному коридору вправо и влево
были отгорожены крошечные кабинеты, похожие на каюты, где с утра до ночи
горели лампы.
Одну из общих комнат хозяин отвел для простого народа и понизил в ней
все цены, чтобы чернь не лезла к чистой публике, а на стене повесил
рукописное объявление:
"Покорнейше просят посетителей по-неприличному вслух не выражаться".
Эту комнату, совершенно отдельную от других, он и уступил Благодетелю,
потому что она по вечерам обыкновенно пустовала. Ее вымели и убрали,
накрыли посредине один длинный стол и освежили воздух; только забыли снять
рукопись со стены с "покорнейшей просьбой", которая так и осталась на
заседании.
К восьми часам начали собираться гости.
Первым пришел торговец сырыми кожами Матюгов, высокий старик с большим
животом, с седой окладистой бородой и красным лицом, говоривший всем про
себя, что он не только патриот, но и "столп отечества"; на груди его
висели две медали за две коронации: одна - темная на красной ленте, другая
- белая на голубой ленте. Однажды в пьяном виде он сломал себе ногу и с
тех пор ходит с палкой, прихрамывает и воображает себя пострадавшим героем.
Пришел еще один торговец никому не знакомый, сумрачный и молчаливый;
если он и отвечал иногда на вопросы, то говорил больше непонятными
междометиями: "делишки - хны; денежки - турлы, обстоятельства - хрю!"
Потом явился меняла, низенький человек с безбородым сморщенным лицом и
тонким женским голосом, вообще похожий на старую бабу, надевшую сюртук.
Мясник Красавицын приехал прямо из лавки с работы, не успев
переодеться, и хотя молодым лицом своим с розовыми щеками и голубыми
глазами напоминал херувима, но вокруг себя разносил запах крови и сала. Он
привез себе на подмогу еще молодца из лавки - с короткой бычьей шеей и
тупым лбом.