"Условный переход (Дело интуиционистов)" - читать интересную книгу автора (Дегтярев Максим)

13

Сидя за столиком в баре Терминала Лагуны, я изучал «Путеводитель по Галактике». Гроссман должен был вот-вот появиться. Точнее, я надеялся, что он вот-вот появится, потому что до завершения посадки на рейс «Терминал Лагуны — Лагуна» оставалось всего двадцать пять минут. В среднем раз в полминуты кто-нибудь из посетителей бросал взгляд на табло, расположенное над барной стойкой, отодвигал посуду, сгребал вещи и выходил, держа направление на стыковочные модули. Прочерченная по полу изумрудная линия помогала посетителям не промахнуться, ибо не все из них пили, как я, один только кофе. Я поднял глаза: под самым потолком парила надувная стрела, этакий дорожный знак, указывающий, в какой стороне теперь Лагуна.

«В штурманской рубке любого корабля, следующего на Лагуну, — писалось в „Путеводителе“, — вы найдете такую же точно стрелу. Благодаря ей экипаж доставит вас на планету с опозданием не более, чем в сутки».

Спрятавшись за псевдонимом «Составитель», автор «Путеводителя» настаивал на том, что планету назвали «Лагуной», потому что на ней нет ни одной лагуны.

«Океан и скалы, и в плохую погоду, которая еще удивит вас своим постоянством, не разберешь, где что…»

И все остальное в том же духе. Статью, посвященную Фаону, я в первый же день вырвал и сжег.

— Бросьте это читать, — сказал бармен и вместе с третьей порцией кофе подал мне глянцевую «гармошку». — Оставьте у себя, а путеводитель отдайте роботу, он отнесет его в мусоросборник.

Робот, в сторону которого кивнул бармен, убирал соседний столик. Меня передернуло. Прикинул, какая карта могла означать «Путеводитель по Галактике». Наверное, Динарии, поскольку «Путеводитель» подразумевал дальнюю дорогу.

Всё же, в чем-то он оказался прав. Согласно новому источнику, две лагунские луны создают своим притяжением столь мощные приливы и отливы, что некоторые острова на время полностью исчезают под водой. Сухопутной растительности нет, кругом сплошные скалы, но зато: «Где еще вы увидите такие живописные скалы!». В самом деле: вот настоящий слон, с ногами, хоботом и ушами, три сотни метров в холке, на спине — смотровая площадка и ресторан с неплохой кухней.

О названии. Сто лет назад, рассматривая в телескоп галактику М8 — она же «Лагуна» — земные астрономы не знали, что покрути они ручку фокусировки как надо, они бы обнаружили планету, богатую водой, водной фауной и флорой. Позднее планету, мешавшую разглядеть М8 в подробностях, назвали в честь галактики, которую она собой затмила.

Планета-скульптор, планета-гидролабиринт, планета, где на каждого из семисот тысяч жителей приходится по три острова (читай — скале) и два с четвертью робота…

— Вы Ильинский?

Лысый господин, сутулый, как вопросительный знак, прервал меня на подсчете, сколько островов приходится на одного робота. Ответ повлиял бы на выбор средства передвижения.

— Неужели заметно? — Я встал и подал ему руку. — Федор.

— Тим Гроссман. — Он пожал руку и уселся рядом.

Я посмотрел на часы. Семь минут до конца посадки. Гроссман обернулся к бармену и показал на мою чашку. Бармен кивнул, его подбородок описал довольно сложную траекторию, — это был одновременно и знак того, что заказ понят, и кивок в сторону табло с расписанием рейсов.

— Успеем, — сказал он мне. — До старта еще полчаса.

— Как добрались?

— Нормально… Мне прислали ваш снимок, поэтому я вас узнал.

Не сомневаюсь, что Яна выбрала самый удачный.

Робот привез Гроссману кофе, попытался убрать мою чашку, но я его отогнал. За всеми его манипуляциями я следил, не отрывая глаз.

— Здесь их быть не должно, — заметил Гроссман.

— Идиосинкразия.

— Странно, что она не возникла у вас на местный кофе, — морщась, он поболтал чашкой, — с чем он?

Я пожал плечами. В баре на Терминале Земли готовят не лучше. Гроссман с видимым усилием отхлебнул.

— Почему ваш начальник так резко возражал против того, чтобы я к вам присоединился? Он настаивал… нет, он требовал, чтобы я летел на Фаон.

Шеф сделал бы мне большое одолжение, если бы держал меня в курсе его переписки с клиентами.

— Наверное, он считает, что я справлюсь один.

— Наверное? Иными словами, вы не знаете или не хотите сказать…

— Не знаю.

Гроссман внимательно посмотрел мне в глаза. Благодаря скрытности Шефа, в них не было ни намека на ложь.

— Я согласился, — продолжал Гроссман, — с его планом, касающимся трех фаонских роботов. Когда операция будет завершена, ими займутся наши специалисты. В моем присутствии нет необходимости.

— Они прилетят на Фаон?

— Нет. Роботов отправят на Землю.

— Нам не пора? — И я потянулся к рюкзаку, неизменному спутнику всех моих путешествий.

Гроссман встал, подхватил чемодан и велел не отставать.

Наверное, кроме снимка, Гроссман получил еще какую-то информацию обо мне. Причем, информацию весьма достоверную. Откуда-то он был уверен, что в моем сопровождении он ни в коем случае не опоздает на корабль. Он демонстративно уклонился от перепалки с техником, который задраивал люк тем быстрее, чем ближе мы к нему подходили. Перепалки — это по моей части. Секунд за двадцать я научил техника нажимать кнопки в обратном порядке. Люк открылся, и мы прошли внутрь корабля. Хорошенькая стюардесса, взирая на нас, как на инопланетян, берущих корабль на абордаж, продолжала твердить по интеркому что-то о внезапной разгерметизации пассажирского люка.

— Не бойся, свои, — сказал я стюардессе и, подавив секундное желание шлепнуть ее по заднице, прошел мимо. Еще успею, подумал я, пять дней лететь все-таки…

Теперь припоминаю, что она спросила еще что-то про билеты.