"Уильям Мейкпис Теккерей. Сверчок за очагом" - читать интересную книгу автора

меньше чем за пять минут до того, как сверчок подал признаки жизни. И,
пожалуйста, не спорьте, а то я скажу - за десять!
Позвольте, я объясню, как все произошло. Это давно бы надо сделать, с
первых же слов, - во ведь когда о чем-то рассказываешь, полагается начинать
с самого начала; а как начать с начала, не начав с чайника?
Дело, видите ли, в том, что чайник и сверчок вздумали устроить своего
рода соревнование - посостязаться в искусстве пения. И вот что их к этому
побудило, и как все произошло.
Под вечер - а вечер был ненастный - миссис Пирибингл вышла из дому и,
стуча по мокрым камням деревянными сандалиями, оставлявшими по всему двору
бесчисленные следы, похожие на неясные чертежи первой теоремы Эвклида,
направилась к кадке и налила из нее воды в чайник. Затем она вернулась в
дом, уже без деревянных сандалий (при этом она намного уменьшилась в росте,
потому что сандалии были высокие, а миссис Пирибингл маленькая), и поставила
чайник на огонь. Тут она потеряла душевное равновесие или, может быть,
только засунула его куда-то на минутку, потому что вода была ужас какая
холодная и находилась в том скользком, слизистом, слякотном состоянии, когда
она как будто приобретает способность просачиваться решительно всюду, и даже
за металлические кольца деревянных сандалий; так вот, значит, вода замочила
ножки миссис Пирибингл и даже забрызгала ей икры. А если мы гордимся, и не
без оснований, нашими ножками и любим, чтобы чулочки у нас всегда были
чистенькие и опрятные, то перенести такое огорчение нам очень трудно.
А тут еще чайник упрямился и кобенился. Он не давал себя повесить на
верхнюю перекладину; он и слышать не хотел о том, чтобы послушно усесться на
груде угольков; он все время клевал носом, как пьяный, и заливал очаг, ну
прямо болван, а не чайник! Он брюзжал, и шипел, и сердито плевал в огонь. В
довершение всего и крышка, увильнув от пальчиков миссис Пирибингл, скачала
перевернулась, а потом с удивительным упорством, достойным лучшего
применения, боком нырнула в воду и ушла на самое дно чайника. Даже корпус
корабля "Ройал Джордж" и тот сопротивлялся не так отчаянно, когда его тащили
из воды, как упиралась крышка этого чайника, когда миссис Пирибингл
вытаскивала ее наверх.
А чайник по-прежнему злился и упрямился; он вызывающе подбоченился
ручкой и с дерзкой насмешкой задрал носик на миссис Пирибингл, как бы
говоря: "А я не закиплю! Ни за что не закиплю!"
Но миссис Пирибингл к тому времени уже снова повеселела, смахнула золу
со своих пухленьких ручек, похлопав их одной о другую" и, рассмеявшись,
уселась против чайника. Между тем веселое пламя так вскидывалось и опадало,
вспыхивая и заливая светом маленького косца на верхушке голландских часов,
что чудилось, будто он стоит как вкопанный перед мавританским дворцом, да и
все вокруг недвижно, кроме пламени.
Тем не менее косец двигался, - его сводило судорогой дважды в секунду,
точно и неуклонно. Когда же часы собрались бить, тут на страдания его стало
прямо-таки страшно смотреть, а когда кукушка выглянула из-за дверцы, ведущей
во дворец, и прокуковала шесть раз, он так содрогался при каждом "ку-ку!",
словно слышал некий загробный голос или словно что-то острое кололо ему
икры".

На что это больше похоже - на реальную жизнь или на блестящий
балет-пантомиму? Вся бутафория на маленькой сцене вдруг оживает и начинает