"Надежда Тэффи. 224 Избранные страницы" - читать интересную книгу автора

В обществе дураки - народ удобный. Они знают, что барышням нужно делать
комплименты, хозяйке нужно сказать: "А вы все хлопочете", и, кроме того,
никаких неожиданностей дурак вам не преподнесет.
- Я люблю Шаляпина, - ведет дурак светский разговор. - А почему? А
потому, что он хорошо поет. А почему хорошо поет? Потому, что у него талант.
А почему у него талант? Просто потому, что он талантлив.
Все так кругло, хорошо, удобно. Ни сучка ни задоринки. Подхлестнешь, и
покатится.
Дураки часто делают карьеру, и врагов у них нет. Они признаются всеми
за дельных и серьезных людей.
Иногда дурак и веселится. Но, конечно, в положенное время и в
надлежащем месте. Где-нибудь на именинах.
Веселье его заключается в том, что он деловито расскажет какой-нибудь
анекдот и тут же объяснит, почему это смешно.
Но он не любит веселиться. Это его роняет в собственных глазах.
Все поведение дурака, как и его наружность, так степенно, серьезно и
представительно, что его всюду принимают с почетом. Его охотно выбирают в
председатели разных обществ, в представители каких-нибудь интересов. Потому
что дурак приличен. Вся душа дурака словно облизана широким коровьим языком.
Кругло, гладко. Нигде не зацепит.
Дурак глубоко презирает то, чего не знает. Искренне презирает.
- Это чьи стихи сейчас читали?
- Бальмонта.
- Бальмонта? Не знаю. Не слыхал такого. Вот Лермонтова читал. А
Бальмонта никакого не знаю.
Чувствуется, что виноват Бальмонт, что дурак его не знает.
- Ницше? Не знаю. Я Ницше не читал.
И опять таким тоном, что делается стыдно за Ницше.
Большинство дураков читает мало. Но есть особая разновидность, которая
всю жизнь учится. Это - дураки набитые.
Название это, впрочем, очень неправильное, потому что в дураке, сколько
он себя ни набивает, мало что удерживается. Все, что он всасывает глазами,
вываливается у него из затылка.
Дураки любят считать себя большими оригиналами и говорят:
- По-моему, музыка иногда очень приятна. Я вообще большой чудак!
Чем культурнее страна, чем спокойнее и обеспеченнее жизнь нации, тем
круглее и совершеннее форма ее дураков.
И часто надолго остается нерушим круг, сомкнутый дураком в философии,
или в математике, или в политике, или в искусстве. Пока не почувствует
кто-нибудь:
- О, как жутко! О, как кругла стала жизнь!
И прорвет круг.

Первое апреля

Первое апреля - единственный день в году, когда обманы не только
разрешаются, но даже поощряются. И - странное дело - мы, которые в течение
трехсот шестидесяти пяти, а в високосный год - трехсот шестидесяти шести
дней так великолепно надуваем друг друга, в этот единственный день - первого
апреля - окончательно теряемся.