"Надежда Тэффи. Горы " - читать интересную книгу автора

Ужасно уж он был некстати в этой обстановке. Такому мужику нужно ходить
по гладкому месту, пахать да боронить. А тут едет бедняга, внизу пропасть,
сверху камень висит, справа - "Пронеси Господи", слева - "Пронеси Господи",
сзади - "Пронеси Господи". Тьфу!
Настроение у него, по-видимому, невеселое, да и страх порой пробирает,
но из чувства собственного достоинства он старательно прячет его "под маской
наружного холода".
Вот мы и в Дарьяльском ущелье.
Воздушный железный мостик, легкий и звонкий, перекинут с одного берега
на другой. Терек весь кипит и бурлит и сердито бросает нам в лицо холодную
белую пену. Мостик дрожит. Голова кружится. Вода глухо ревет. Сотни огромных
водяных колес крутятся и вертятся, точно торопятся выполнить какой-то
спешный и важный заказ. Эдакая бестолочь!
Чувство удовольствия, тайного торжества и победы сладко пробегает по
нервам: мы на другом берегу. Я смотрю, улыбаясь, как бесятся злые волны, и
думаю:
- Злись себе сколько влезет - а я все-таки переехала!
- Чертов мост! - заявляет ямщик таким тоном, что моя спутница даже
обижается:
- Il se permet trop! *
______________
* Он себе слишком много позволяет! (фр.)

Мимо нас, тяжело громыхая, пронеслась огромная карета, запряженная
четверкой лошадей. На козлах благодушно улыбающийся кучер и облаченный в
черкесский костюм, весело дудящий в рожок кондуктор.
Из необычайно маленьких окошечек кареты торчала чья-то рука и
совершенно стиснутый локтем этой руки большой сизый нос. С другой стороны не
то козырек фуражки, не то чье-то оторванное ухо. На запятках, покрытые,
словно ковром из солдатского сукна, густым слоем пыли, копошились какие-то
живые существа. Вернее, полуживые. Лица их были плотно прижаты к кузову
кареты, спины подпирались чемоданами. Чуть-чуть двигались только какие-то
странные седые отростки, похожие на человеческие руки. В общем, существа эти
напоминали жуков, приколотых булавкою к пробке.
- Почтовый обнимусь, - пояснил ямщик, когда карета скорби промчалась
мимо, обдав нас густым и тяжелым облаком пыли.
Много интересного узнала я об этом странном сооружении. Более всего
удивил меня новый и оригинальный принцип его: чем дороже платит пассажир,
тем хуже ему ехать. Лучше всего чувствуют себя кучер и кондуктор. Они дышат
свежим воздухом, любуются природой, трубят в рожок и вдобавок получают
жалованье.
Пассажир второго класса, заплативший за проезд, помещается на запятках.
Но он может иногда пошевелить вбок рукою, может свободно вылететь на крутом
повороте и, приложив некоторое старание, может также увидеть клочок неба над
своей головой, когда отчаяние охватит его душу и он захочет ободрить себя
молитвой.
Пассажиру первого класса - самого дорогого - приходится хуже всех. Он
ничего не видит, ничего не слышит, совершенно лишен воздуха и, как Иона во
чреве китовом, ждет сладостного момента, когда "обнимусь" изрыгнет его на
какой-нибудь станции.