"Н.А.Тэффи. Распутин (из книги 'Воспоминания') " - читать интересную книгу автора

И было все так нелепо, и то, что мы стоим посреди зала, и что он так
мучительно серьезно говорит...
Надо было разбить настроение.
Подошел Розанов и, делая вид, что просто проходит мимо, насторожил ухо.
Я засмеялась и, показывая на него, сказала Распутину:
- Да, вот он меня не пускает.
- Не слушай его, желтого, приходи. А его с собой не води, он нам не
нужен. Ты Распутиным не брезгуй, мужиком. Я кого полюблю, я тому палаты
каменные строю. Не слыхала что ли?
- Не слыхала, - ответила я.
- Врешь, умница, слыхала. Это я могу. Палаты каменные. Увидишь. Я
много могу. Только приходи ты, ради Бога, скорее. Помолимся вместе. Чего
ждала-то! Вот меня все убить хотят. Как на улицу выхожу, так смотрю во все
стороны, не видать ли где рожи. Да. Хотят убить. Ну, что же! Не понимают,
дураки, кто я таков. Колдун? А может, и колдун. Колдунов жгут, так и пусть
сожгут. Одного не понимают: меня убьют и России конец. Вместе нас с ней и
похоронят.
Он стоял посреди залы, худой, черный, как иссохшее, горелое, суковатое
дерево.
- И России конец... конец России...
Тряс вытянутой крючковатой рукой, похожий на мельника из "Русалки" в
игре Шаляпина.
Страшный он был в эту минуту и совсем безумный.
- А? А? Уходишь? Ну, уходишь, так уходи. А только вспомни...
вспомни...


* * *

ПО ДОРОГЕ домой Розанов (мы ехали вместе) говорил, что пойти к
Распутину стоит, что ему, вероятно, кажется подозрительным мой отказ от
предложения, которого столькие добиваются.
- Вместе все пойдем, вместе уйдем.
Я говорила, что в этой распутинской атмосфере есть для меня что-то
беспредельно противное и очень тяжелое. Подхалимство, кликушество и
одновременно обделывание каких-то неизвестных на" темных, очень темных дел.
Подойдешь, запачкаешься и не выпутаешься. Противно это все и не весело, а
весь интерес к разным "жутким тайнам" этой среды поглощается этим
отвращением.
Жалкое, напряженное и несчастное лицо адвокатской жены, которую муж так
бесстыдно навязывает пьяному мужику - во сне мне снится, как кошмар. И ведь
у него там, верно, много таких, про которых он кричал и кулаком стучал, что
"не смеют и всем довольны".
- Противно уж очень. До жути противно! Боюсь! И потом - не странно ли,
что он так привязался, чтобы я пришла?
- К отпору не привык.
- А я думаю, что дело гораздо проще. Думаю, что из-за "Русского
слова". Он хотя и делает вид. что не придает значения этому обстоятельству,
однако вы сами знаете, что прессы он боится и заискивает перед ней. Может
быть, решил залучить себе в моем лице новую жену-мироносицу. Чтобы под его