"Леонид Цель. Пилот и флибустьеры" - читать интересную книгу автора

ему показалось, во всяком случае - и осторожно нащупал вход в телеканал.
Соня помогла легким дуновением электромагнитного поля; он, словно прижал
ее, услышал стук сердца, прикоснулся щекой к щеке, сунул пальцы во влажные
подмышки.
Раздраженные люди с грязными, усталыми лицами грузили почтовую
капсулу. Пилот долго смотрел, как его труп запихивают в узкий люк, как
безжизненно болтаются кисти рук, которыми он совсем недавно выуживал из
банки консервированные абрикосы и заталкивал их в хохочущий Сонин рот...
Он продолжал чувствовать свои руки каким-то потаенным чувством,
проскочившим черт знает как через непреодолимую бездну в его нынешнюю
электронную обитель. Он увидел как грузят то, что было живой и отчаянной
девушкой, нападение застало ее в каюте, она переодевалась к ужину.
Пилот смотрел и смотрел на полуобнаженное тело, которое он почти
боготворил и не потому что в этой ненасытной бездне одиночество мужчин
граничит с безумием, нет, - он успел хлебнуть этого кошмара в пяти
предыдущих рейдах - в том-то и дело, что это было совсем другое. И
выдержать нынешнее отражение его вселенской нежности могли только
пластиковые мозги. Пилот смотрел на эти красивые, до волшебства, до
помрачения...
- Скотина! Как ты можешь об этом думать?
Он услышал, как она плачет и выключил камеру. Теперь он знал, что
компьютеры умеют плакать. И еще: он твердо усвоил - им знакомо такое
чувство - месть.
Эти два типа в рубке, кое-как соскоблив грязь и убрав мусор,
уставились на сонин ящик и явно вели о нем речь.
- Звук, - хрипло выкрикнул Пилот, - сделай звук!
Переключившись на панорамную камеру, он еще раз внимательно оглядел
помещение, бывшее недавно святая святых корабля - идеально выдраенной
рубкой патрульного шлюпа. Сейчас она больше напоминала хлев, плохо
вычищенный или декорации к спектаклю о туземцах трущоб. Перед высоким
оранжевым блоком покачивались в невесомости два оборванца, разглядывая
притушенную панель со светодиодами и программным пультом. Еще один блок
завалился набок, за уцелевшего собрата. Это не кто иной, как я, подумал
Пилот и крупным планом взял лица флибустьеров, как они сами себя величали.
Неожиданно лицо одного из них показалось знакомым. Вглядевшись, он
понял что не ошибся: крутой загар и авитаминоз исказили черты, но все же
это был человек (имя в новой памяти не отложилось), который преподавал в
академии курс навигационных приборов и основ астронавтики. Затем
неожиданно ушел в транспланетную корпорацию и стал капитаном солидного
пассажирского парома "Земля - Луна", дешевый хрусталь, дорогое шампанское,
туристическая заварушка на уик-энд для среднего класса. Хорошее место, но
его обвинили в нарушении офицерской этики - то ли принял слишком дорогое
подношение, то ли тривиальные шашни со смазливой пассажирочкой - где-то он
переступил черту дозволенного. Человек южный, горячий, он дерзко вел себя
в суде, запутал и без того щекотливое дело и так настроил против себя
юристов, что угодил на каторжные работы в марсианскую глушь. Бежал. Вновь
был взят под стражу и снова бежал...
- Я слышу их, - прошептала Соня, - любопытно на каком языке они
говорят? Послушай сам, вот... да не сюда же! Боже, какой ты неловкий.
Сюда, сюда... Пилот, я понимаю - это идиотизм, но мне щекотно. И еще,