"Елена Ткач. Золотая рыбка " - читать интересную книгу автора

ее долгожданный! ее возлюбленный!
Но как объяснить его внезапно возникавшую отстраненность? Замкнутость
посреди оживленной беседы, во время прогулки, в театре или в кафе... Иногда
он молча глядел на нее, и Вере казалось: смотрит - и не замечает. Как будто
и нет ее - живой, теплой, - а существует лишь изящный предмет, вроде тех,
которыми заполнен дом старика Даровацкого...
И странно - за две с лишним недели их встреч он ни разу даже не
поцеловал ее. Ни одной попытки не сделал! А как она этого ждала, как
хотела - только слепой не заметил бы... И это в наше-то стремительное время,
когда не то что поцелуй - постель воспринимается как само собой
разумеющееся - немедленно и без обиняков...
Если честно признаться, Вера исчезла-то в эти дни еще и от обиды на
Алексея, на его пассивность и... равнодушие. Да! Ничем, кроме равнодушия к
себе как к женщине, она не могла объяснить его холодности.
Как часто казалось ей - вот сейчас! Когда он бережно полуобнимал ее,
помогая перебраться через лужицу на бульваре, или когда сидели они бок о бок
в театре и он, склонившись, шептал что-то на ухо... Она же видела, как он
волновался тогда, ощущала, как учащалось его дыхание...
А может, он болен? - спрашивала она себя, теряясь перед этой загадкой.
И тут же решительно протестовала: нет, этого быть не может! Единственное,
что ей оставалось, - отнести все это к странностям художника...
- Алеш, с тобой все в порядке? - тронула она его за руку. - Ты
как-то... - Вера запнулась, видя, как лихорадочно блестят его глаза на
осунувшемся лице.
- Плохо выгляжу? - уточнил он. - Знаешь, тоже работы много, картину
заканчиваю. Две ночи не спал. Слушай, - они так и продолжали стоять посреди
читального зала, - давай на все наплюнем и - ко мне в мастерскую! А? Давай!
Я работы свои покажу...
- На все наплевать - исконное свойство русского человека! Пошли.
И они отправились на Петровку.

5

Кухонька - маленький, выгороженный самодельной перегородкой закуток.
Табурет. Столик. Плита. Горка чисто вымытых сковородок. Закопченный до
черноты эмалированный чайник. Размороженный холодильник с открытой дверцей -
совершенно пустой.
- Как же ты тут живешь? - посочувствовала Вера.
- Кофе есть! Чай. Крупы какие-то...
- Ты что, одни крупы ешь? Сутками напролет? - Она было разделась, но
тут же снова начала одеваться. - Сейчас я в магазин, а ты пока чайник ставь.
- Погоди-погоди... - мягко остановил он, - все у нас есть! Сейчас
достану.
Снова помог ей раздеться и повел в мастерскую - просторное полупустое
помещение. В одном углу - узкий допотопный диванчик, покрытый вытертым
пледом, в другом - два продавленных кресла и стол. Неподалеку от диванчика
ширма. И венский колченогий стул, прислоненный к стенке. На нем - небрежно
наброшенная вязаная женская шаль с кистями.
Глянув на эту шаль, Вера стиснула зубы.
"Дура! - сообщила она себе. - Что он тут - анахоретом живет, акридами