"Василий Татищев. История Российская (Часть 5) " - читать интересную книгу автора

ВНУТРЕННИЕ ВОЙНЫ

На Терках воевода Петр Васильев сын Головин, уведав о приходе Заруцкого
в Астрахань, собрав людей, сколько можно было, пошел к Астрахани; и по
приходе его астраханцы многие, выйдя, к нему пристали. Заруцкий же, видя
себе безнадежность, наделся яицких казаков к себе склонить, ушел с Мариною и
малым числом казаков на Яик, Одоевский же, уведав сие, пошел наскоро в
Астрахань и, придя, остальных воров в Астрахани, переловив, в тюрьмы
посажал, а на Яик послал Головина с некоторым войском, который, придя,
застал его в немалом войске на острову. И по немалом бою с помощию яицких
казаков Заруцкого и Марину, Расстригину жену, с сыном, а также и прочих
воров, взяв с великим богатством, послали в Москву; которые же тогда
противились, тех всех порубили. И по привозе в Москву Заруцкого посадили на
кол. Маринина сына и Федьку Андронникова с прочими начальниками повесили, а
Марина, сидя в заключении, от нетерпеливой презельной печали, презрев всякое
ей довольство и обещанную от государя милость, умерла внезапно. И таким
образом сия мужественная и властолюбивая жена, ища более, нежели ей
надлежало, и более затевая, нежели женские свойства снести могут, с великим
несчастием, как то обычай всем сему подобным властолюбителям, жизнь и славу
свою с бесчестием окончила. Что же мужа ее последнего касается, которого
Урусов в Калуге убил, кто он подлинно был и как его звали, о том в русских
историях ничего, а в чужестранных различно находится. Здесь же и о сыне
Маринином сомнение есть, ибо чужестранные называют его Димитрием, русские
называли в Калуге Иваном царевичем, иные же думают, что вовсе не ее сын был,
о чем польские историки утверждают. Здесь же называет его Степенная книга
Федором Андронниковым, а другие Федора оного называют товарищем Заруцкого,
атаманом казачьим. Да и быть, видится, невозможно, чтоб оного Маринина сына
трех лет повесили, и потому весьма видно, что Федор Андронов не сын Маринин.
Тогда же казак, Боловня именуемой, собравшись со многими ворами:
казаки, холопы боярские и великие беглецы, около Волги, Кашинский,
Романовский, Углицкий, Пешехонский, Бежецкий разбойнически разоряли и прошли
к Белоозеру и в Новгородский уезд, потом в Каргополь, на Вологду и Вагу и
другие многие уезды; другие же украинные города, около Новгородка и пр.,
множество людей различными мучениями и ругательствами умерщвляли, дома
грабили и жгли, что и описывать из-за скверности неприлично, и таким их
воровством многие места запустошили. И из-за того послал государь в
Ярославль боярина князя Бориса Михайловича Лыкова с товарищами с немалым
войском и многих властей духовных их уговаривать. Которые, ездя к тем ворам
по разным местам, с великим прилежанием представляя им меч царский и суд
Божий за такие крайние дерзости, иногда же обещая им милость государеву,
склонить трудились, но ничего учинить не могли. С Украины же придя, черкасы
с русскими ворами около Нижнего разоряли, и боярин Лыков, опасаясь, чтоб сии
не совокупились, пойдя на них с поспешностью, встретив в Болоховском уезде в
Васильеве слободе, всех побил и в реке потопил, и лишь самая малая часть
спаслась бегом. Потом снова возвратился к Ерославлю и, слыша, что казаки
духовных увещания не слушают, пошел вверх по Волге на них. Они же, слыша о
приходе Лыкова и победе над черкасами и ворами, собравшись, пошли к Москве
бить челом государю, чтоб вину их отпустил, а велел бы им то отслужить
против неприятелей государственных. И придя, стали у Симонова, а Лыков,