Глава 10

Я завершил колдовство, которое, как я полагал, заставит граффов усердно трудиться, устало вылез из лаборатории и нашел Томаса сидящим перед камином. Мой большой серый пес по имени Мыш лежал около него, его мех отражал отблески камина, а сам он с большим интересом наблюдал за работой Томаса.

Брат сидел со скрещенными ногами на полу, перед ним на куске ткани у очага лежало мое оружие, разобранное на части. У него было серьезное, сосредоточенное лицо, пока он полировал детали с помощью щетки, мягкой ветоши и маленькой бутылки машинного масла.

Мистер, мой громадный кот, улучил минуту, когда я открыл люк в лабораторию, и быстро спустился по стремянке в подвал.

— Иди займись, тигра, — пробормотал я ему вслед. — Заставь их поработать копытами.

Я оставил дверь открытой, дополз до кушетки и упал на нее. Хвост Мыша мягко стучал по полу.

— Как ты? — спросил Томас.

— Устал, — сказал я. — Сложное заклинание.

— Угу, — пробормотал он, тщательно работая над барабаном пистолета. — Сжег дотла какое-нибудь здание?

— Твою квартиру сожгу, если не прекратишь отпускать комментарии, — пригрозил я. — Дай мне минуту, и поедем.

Томас кинул на меня быстрый испытующий взгляд.

— Мне, в общем-то, тоже нужна пара минут. Когда ты в последний раз чистил эту штуку?

— Ммм. Кто у нас сейчас президент?

Томас неодобрительно фыркнул сквозь зубы и снова занялся оружием.

— Скажешь мне, когда будешь готов.

— Через минуту, когда отдышусь, — ответил я.

Когда я проснулся, в комнату лился тусклый свет из маленьких полуподвальных окошек. В районе шеи было такое ощущение, как будто какой-то мастер-неумеха намертво приклеил все мои кости друг к другу. Все синяки, ушибы и царапины, которые я получил этой ночью, подписали взаимное соглашение в попытке уничтожить мою нервную систему. Я застонал и огляделся.

Томас сидел спиной к стене около камина расслабленный и терпеливый словно хищник. Его оружие, мое и кукри[28] — нож с изогнутым лезвием, его любимец в последнее время — лежали у него под рукой.

Внизу в лаборатории что-то с грохотом летело на пол с полок и столов. Я услышал топот лап Мистера, пробежавшегося по металлическому столу в центре комнаты.

— Что ты ухмыляешься? — спросил мой брат.

— Мистер, — ответил я.

— Он там все утро грохочет, — сказал Томас. — Я собирался выгнать его, пока он не разбил что-нибудь важное, но череп посоветовал мне оставить его в покое.

— И правильно, — я со стоном поднялся на ноги и потащился к небольшому углублению в стене с имитацией кухни, достал пузырек аспирина и вытряхнул таблетки в стакан с водой. — Это для твоей же собственной безопасности. Мистер обычно расстраивается, когда кто-то пытается встать между ним и его пакетом кошачьей мяты.

Я прохромал к люку в лабораторию и всмотрелся вниз. Все нормально, небольшая холщевая сумка, в которой была кошачья мята и серебряная булавка в форме листа дуба, все еще была подвешена на здоровенной круглой резинке к потолку прямо над Маленьким Чикаго. Пока я наблюдал, Мистер запрыгнул на рабочий стол и, взлетев в воздух, словно летучая мышь, повис на сумке. Вцепившись когтями в ткань, он стащил ее вниз и приземлился на модели Парка Линкольна. Мгновение мой кот исступленно терся мордой о сумку, затем выпустил ее и игриво шлепал по ней лапой, пока она раскачивалась над ним в разные стороны.

Тут он, кажется, понял, что за ним наблюдают, и поднял свою морду ко мне, самодовольно мяукнул, небрежно щелкнул огрызком хвоста и спрыгнул на пол.

— Боб! — позвал я. — Колдовство еще работает?

— Да, кэп, — ответил Боб. — Аррррр!

— Что это с ним? — пробормотал Томас прямо у меня над ухом.

Я резко подскочил с пола и впился в него взглядом.

— Я тебе говорил, чтобы ты прекратил так делать?

Он кивнул, выражение лица было серьезным, но уголки рта подрагивали, Томас изо всех сил старался не улыбаться.

— Точно. Забыл.

Я поворчал для порядка еще немного, обзывая его какими-то неприличными, но меткими словами.

— Он все время просит меня взять его с собой в кино на фильм про пиратов. А когда я брал его в последний раз в кино под открытым небом, он вошел в фильм! Инцидент удалось замять, но если он еще раз назовет меня «приятель», я его укушу.

— Это, конечно, интересно, — сказал Томас, — но я не об этом спрашивал.

— А, ну да, — сказал я и указал на сумку с кошачьей мятой. — Лист там.

— А что, он не привлечет сюда жлобов Лета?

Я злорадно рассмеялся.

— Нет. Они не могут видеть сквозь защиту вокруг лаборатории.

— А зачем эта резинка?

— Я связал колдовство листа с матрицей вокруг Маленького Чикаго. Каждый раз, когда лист оказывается на высоте фута от модели, мое колдовство переносит сигнал на соответствующее место в городе.

Томас прищурился, размышляя, и внезапно понимающе усмехнулся, поскольку Мистер снова атаковал сумку с кошачьей мятой. На сей раз он приземлился возле музея Филда.

— Если они будут следовать за поступающим сигналом, то обегут весь город.

— В двух с половиной футах снега, — подтвердил я, ухмыляясь.

— Ты садист.

— Спасибо, — торжественно поблагодарил я.

— Думаешь, они не догадаются?

— Рано или поздно, конечно, догадаются, — признал я, — но все равно это даст нам немного времени, чтобы спокойно поработать. Извини…

Я дотащился до двери и надел плащ.

— Куда сначала? — спросил Томас.

— Пока никуда. Сиди, жди, — я достал квадратную лопату для снега из ведерка от попкорна, что стояло у двери. Обычно в этом же ведерке еще обитали мой посох, трость-шпага и легендарный волшебный меч Фиделаккиус. Мыш меня сопровождал. Нелегко было даже просто открыть дверь, порог завалило снегом. Я начал со ступенек и очистил всю дорожку. Такой вот могильщик наоборот.

Когда дело было сделано, я счистил снег с небольшого тротуара перед подъездом пансиона и внешней лестницей, ведущей в квартиру Виллоуби на втором этаже. Потом я вырыл путь к гнезду почтовых ящиков. Это заняло даже меньше времени, чем я думал. Да, снега было много, но он еще не схватился коркой льда, просто легкий сыпучий снежок. Мыш нес вахту, а я старался не попасть в него снегом.

Потом мы вернулись домой, и я сунул лопату на место.

Томас, нахмурившись, глядел на меня.

— Тебе обязательно надо было чистить улицу? Гарри … слушай, сильно подозреваю, что ты не понимаешь срочности дела.

— Во-первых, — сказал я, — у меня нет достаточно серьезных причин, чтобы рваться на части, пытаясь спасти одетую в Армани задницу Джона Марконе. Я не собираюсь ночей из-за него не спать. Во-вторых, мои соседи — пожилые люди, и если кто-нибудь не расчистит дорожку для прогулки, то они здесь застрянут. В-третьих, я должен делать все, что могу, чтобы быть на хорошем счету у моей домовладелицы. Госпожа Спанкелкриф практически полностью глухая, но все-таки трудно скрыть дверь, которую вышибают то демоны-убийцы, то бригада зомби. Она прощает мне случайные погромы, потому что я делаю полезные вещи, вроде расчистки дорожки.

— Легче сменить квартиру, чем твою задницу, — сказал Томас.

Я пожал плечами.

— Я настолько умаялся вчера, что мне нужно было что-то сделать, чтобы размять мышцы. Если бы я не потратил время на расчистку дорожки, я бы потратил его на что-нибудь другое. А так я еще и позаботился о моих соседях. — Я поморщился. — Кроме того…

— Ты неловко себя чувствуешь, потому что периодически дом твоей хозяйки оказывается разгромленным из-за того, что ты в нем живешь, — резюмировал Томас. Он покачал головой и фыркнул. — Как обыденно.

— Ну, да. Но не только это.

Он смотрел на меня, нахмурившись и ожидая объяснений.

Я изо всех сил пытался найти правильные слова.

— Есть много такого, чем я не могу управлять. Я не знаю, что может случиться в следующие несколько дней. Я не знаю, где я окажусь, и какой выбор мне придется делать. Я не могу этого предсказать. Я не могу этим управлять. Это слишком глобально, — потом я кивнул на лопату. — А это я могу предсказать. Я знаю, что если я беру лопату и счищаю снег с дорожек, то мои соседи будут жить счастливее и безопаснее. — Я поглядел на него и пожал плечами. — Я думаю, это того стоит. Дай мне минуту, чтобы умыться.

Он внимательно смотрел на меня секунду, потом кивнул.

— О, — сказал он с едва заметной улыбкой, изображая тяжкий вздох и кислую мину. — Я подожду. С удовольствием.

Я вымылся. Телефон зазвонил, когда мы уже собирались выйти.

— Гарри, — сказала Мёрфи, — что, черт возьми, там творится?

— Ты о чем? — спросил я. — что, черт возьми, там творится?

— У нас было, по крайней мере, две дюжины … ну, я думаю, что правильнее сказать «наблюдений». Всё от йети до таинственных светящихся шаров. Естественно, это все тут же передавалось в ОСР.

Я начал было отвечать ей, но замолчал. Все-таки речь шла о Марконе. И хотя он и не имел такого влияния на структуры государственной власти, как ему бы хотелось, у него всегда были источники информации в полицейских кругах, к которым его подчиненные могли, по-видимому, обращаться так же, как и он. Было бы лучше немного подстраховаться.

— Ты звонишь из участка? — спросил я ее.

— Да.

— Нам надо поговорить, — заявил я.

Мёрфи не хотела признать, что люди, с которыми она работает, могут куда-то сливать информацию, но она не была не из тех, кто не верит фактам только потому, что они ей не нравятся.

— Понимаю, — сказала она. — Где?

— У МакЭнелли, — сказал я и глянул на часы. — В три подойдет?

— Увидимся там.

Я повесил трубку и пошел к двери. Мыш следовал за мной, как привязанный, но я повернулся и мягко подтолкнул его назад ногой.

— Не на сей раз, мальчик, — сказал я ему. — У плохих парней есть много рабочих рук и доступ к квалифицированному волшебству, а мне нужно, чтобы домой можно было прийти без опаски. Если ты будешь здесь, я уверен, что никто не сумеет сюда пробраться и оставить мне подарок, который потом взорвется.

Мыш раздраженно вздохнул, но сел.

— Присмотри за Мистером, хорошо? Если он начнет сходить с ума, убери кошачью мяту.

Мой пес кинул на дверь в лабораторию сомневающийся взгляд.

— Ой, не надо вот этого, — сказал я. — Ты в семь раз больше, чем он.

Мыш выглядел так, словно был совершенно в этом не уверен.

Томас переводил взгляд то на меня, то на пса.

— Он что, тебя понимает?

— Когда захочет, — сварливо сообщил я, — он умнее большинства людей, которых я знаю.

Томас застыл на мгновенье, переваривая информацию, и смущенно присел перед Мышем.

— Ммм, ладно, слушай. Все, что я говорил о Гарри раньше… Я это несерьезно, понимаешь? Это все было шуткой.

Мыш дернул ушами и с достоинством отвернул от Томаса нос.

— Что? — спросил я, глядя на них. — А что ты говорил?

— Пойду, прогрею автомобиль, — отозвался Томас и убежал к своему мамонту, застывшему под открытым небом.

— Это мой дом, — сказал я в пространство, не обращаясь ни к кому в частности. — Почему люди позволяют себе отпускать язвительные замечания на мой счет в моем собственном чертовом доме?

Мыш давать комментарии отказался.

Я запер за собой дверь, магически и физически, сел на пассажирское место и застегнул ремень. Утро было холодным, тем более, что я был только что из душа, но сиденье было приятно теплым. Разумеется, я ни за что в жизни не признаюсь Томасу, что эти роскошные штучки лучше, чем бронированное стекло, но, черт возьми, это было здорово.

— Итак, — сказал Томас. — Куда мы направляемся?

— Туда, где меня принимают, как короля, — ответил я.

— В «Королевский Бургер»?

Я потер лоб тыльной стороной ладони и мысленно записал братоубийство в список срочных дел. Пока я обдумывал, как буду объяснять подробности убийства при смягчающих вину обстоятельствах в виде временного безумия, я успокоился достаточно для того, чтобы говорить вежливо.

— Поворот налево и двинули. Пожалуйста.

— Хорошо, — протянул Томас, усмехаясь, — раз ты сказал «пожалуйста».