"Олег Тaрутин. Заика из массовки" - читать интересную книгу автора

повторил мужик - он будет занят другим.
- Да кто это, спрашиваю?-орал Арнольд.-Чего ему надо? Вам чего,
а?-свирепо выпятил он на мужика челюсть, уставился исподлобья.
- Массовка это, Арнольд Всеволодович! - испуганным стоном отозвался
помреж Рубис. - Восстание крестьян в Чухалевке. - Он рукой махнул в ту
сторону, где горбатилась серыми домами облюбованная для съемок деревня
Кузино.
- Т-точно,-подтвердил расхристанный.Мужик-поселянин из вашего лихого
в-вестерна.
- Турист это с реки, - объяснял Рубис. - То ли обокрали его, то ли сам
пропился вчистую. Сам же в массовку и напросился, склочник! Опять
встреваете? - напустился он на мужика.
- Чего ж вы, папаша, полезли в этот вестерн, как вы изволили
выразиться? - весело спросил мужика оператор, подмигнув насупившемуся
Кучуеву. Оператор так до сих пор и не слез со стрелы.
- Д-деньги нужны,-последовал обезоруживающий ответ.
Киношники загоготали. (Потом многие недоумевали, почему с самого
начала, с самых первых наглых слов, с ходу не прогнали в три шеи этого
горе-оратора, почему слушали?)
- Нужны, - переждав смех, подтвердил мужик. - Да и вообще - случай для
меня удобный, массовка ваша,-добавил он непонятно.
- Двурушник вы, папочка, - развязно похлопал мужика по плечу
Ося-звуковик, в то же время искательно взглядывая на грозного шефа, - а
критика в устах двурушника...
- От меня в толпе только вилы видны, - неторопливым заиканием перебил
Осю нахал,-и вопим мы свою чушь неразборчиво. А П-проталин будет во весь
экран и во весь голос. Хороший же артист, думающий, - говорил он,
сочувственно глядя на одного Юрия Проталина.- На святую тему да таких
глупостей нa-а-валяли, а его повторять заставляют. Смертный миг, последняя
ярость. .. Такие сцены левой н-н-ногой пишутся! Не верьте вы им, Проталин.
Впрочем, вы и сами убедитесь, надеюсь.
Лидочка Беженцева вдруг вздохнула и, вскинув голову, стала смотреть в
небо. Красавец Проталин хмуро тронул кровавую повязку на лбу. Белогвардейцы
Льва Ландовского, радуясь развлечению, развязно улыбались и перемигивались.
Коллектив озадаченно затих.
- Да что он тут плетет! - опомнился наконец режиссер.-Сейчас он
ребятам весь настрой собьет, всю сцену, что слепили, Демосфен этот
посконный! Все! Конец перекура! Посторонних-долой! Долой! - Он опять
треснул кулаком в ладонь.
- Я не-е Демосфен, - неторопливым растягом отпарировал мужик. -
Настолько же не Демосфен, насколько вы не Достоевский и не Фе-е-ллини.
- Вон его! Федя! Григорий!-заорал Арнольд и затопал, побагровев. -
Гоните его! Из массовки-вон! За-а-ика! К-к-ретин!-орал он, мотая щеками, то
ли дразнясь, то ли натурально заикаясь от ярости.- И реквизит с него! И
портки с него! Голого его с площадки! Я-Арнольд Кучуев! Каждый олух мне
будет Феллини под нос совать!
- А Д-достоевского? - спросил мужик, выталкиваемый с площадки помрежем
и такелажниками.
- Голым его! Голым с площадки!
Оператор хохотал, раскачиваясь в своем седле.