"Олег Таругин. Тайна седьмого уровня " - читать интересную книгу автора

отсчитывали минуты старинные напольные часы...
Стоящему у окна человеку, как когда-то в далеком-далеком детстве,
отчего-то вдруг очень захотелось прижаться лбом прямо к стеклу и, закрыв
глаза, ощутить кожей прохладу идущего на улице дождя. Но сделать этого он не
мог. Ведь это означало бы проявить слабость, а на слабость он - несмотря на
всю свою огромную, поистине безграничную власть - не имел права. Тот, кому
подвластно все, слишком часто не имеет права ни на что. Такой вот парадокс.
И у безграничной власти, оказывается, есть свои границы..
Человек оторвал наконец взгляд от залитого дождем окна и медленно
обернулся. Постоял несколько секунд, легонько покачиваясь с пяток на носки и
словно не замечая стоявшего перед ним мужчины. И, неожиданно взглянув прямо
в его прячущиеся за тускло отблескивающими в полутьме стеклами очков глаза,
произнес с ощутимым кавказским акцентом:
- Ты действительно уверен в этом, Лаврентий? Что, на самом деле никто и
ничего не может понять?
- Уверен, товарищ Сталин, - как обычно негромко ответил собеседник. -
Вы ведь меня знаете. Работали две группы, одна - полностью из моих людей...
- И?
- И ничего, товарищ Сталин. Слишком много непонятного и... э-э...
странного. Очень странного!
- Настолько странного, что с этим не могут справиться даже наши
блестящие ученые умы? - не то в шутку, не то всерьез спросил Вождь. -
Наверное, ты плохо за ними смотришь, Лаврентий? - Он обошел свой стол и
тяжело опустился на стул: - Хорошо, Лаврентий, сворачивай всё. Мы не будем
гоняться за призраками. Закрывай, и чтобы ни одна живая душа ничего не
узнала. Ну, не мне тебя учить... Вернемся к этому позже. Возвращайся на свой
объект и работай. Большая бомба сейчас важнее. Успеете в срок?
- Конечно, Иосиф Виссарионович! - против своего обыкновения не назвав
его "товарищем Сталиным", ответил тот. - Не волнуйтесь, мы успеем. Даже если
для этого мне придется принять кое-какие дополнительные воспитательные меры.
Вождь усмехнулся в усы и, взяв в руку свою неизменную трубку, принялся
неторопливо вычищать ее на предусмотрительно подложенный лист бумаги. Обычно
это означало, что высокая аудиенция окончена, однако сегодняшний разговор,
точнее его тема, был не совсем обычным, и шеф самой страшной и всемогущей в
СССР организации уточнил:
- Я могу идти?
- Иди, Лаврентий, иди. - Дождавшись, пока тот дойдет по скрадывающей
звуки шагов ковровой дорожке почти до самой двери, Сталин негромко
добавил: - Хотя нет, постой, Лаврентий! - С удовлетворением заметив, как
едва заметно вздрогнула и напряглась спина народного комиссара, он
продолжил: - Наверное, надо разместить где-нибудь поблизости воинскую часть,
чтобы лишние люди не ходили, - ты там подумай, Лаврентий... - и, довольный
эффектом, махнул рукой. - Иди-иди, поздно уже, выспись хорошо, завтра у тебя
будет трудный день.
Берия вышел и, осторожно прикрыв за собой дверь, с облегчением
выдохнул. Теперь можно расслабиться. Тем более что завтра - точнее, уже
сегодня - действительно будет трудный день...


ГЛАВА 1