"Татьяна Анатольевна Тарасова. Четыре времени года " - читать интересную книгу автора

изменение в жизни этой пары. Время, казалось, пролетает с катастрофической
скоростью.
Шел октябрь 1974 года.
Я не стала менять им резко программу. Например, они всегда прыгали
аксель в два с половиной оборота во второй части, я считала, что его надо
перенести в первую, потому что он у Иры всегда был на грани срыва, и она
нередко падала. Интересно, никто почему-то не помнит, что Роднина падала.
Потом я все же настояла на своем, и он всегда у нас шел вторым элементом.
Кстати, после переноса Ира его ни разу не сорвала.
В сезоне 1975 года зрители увидели их почти прежними. С традиционной
музыкой, народной, русской. Но был в запасе уже у нас и новый показательный
номер, и некоторые новые элементы. Мы поехали на чемпионат мира и Европы.
Они победили, но не это для меня было важно. Они не стали хуже. Может быть,
они и не стали лучше, но хуже они точно не были, а это позволяло на
сохранившемся фундаменте строить что-то новое, предлагать свои проекты. В
том же 1975 году впервые выиграли чемпионат мира Моисеева с Миненковым. Две
золотые медали. Счастливее меня в те дни, наверное, никого бы и не нашли.
Следующий сезон предстоял олимпийский. Мы взяли для произвольной
программы вставной цыганский танец Желобинского из балета Минкуса "Дон
Кихот". Ира великолепно смотрелась в этом мощном танце. Она никогда
по-цыгански не трясла плечами, в том не было никакой нужды. У нее горели
глаза! И неслась она не по льду, над площадкой. В тот год Саша впервые стал
олимпийским чемпионом.
Тяжело мы работали, нередко и ругались. Ира не терпела, когда ее
сравнивали с кем-то, делили с кем-то. Она мне не позволяла от себя
отрываться. Она мне не позволяла смотреть в сторону. Она занимала все время.
Шла на всяческие ухищрения, только бы не отпускать моего внимания от себя.
То разговаривать вдруг перестанет на тренировках, то озлится, непонятно с
чего. Ира всегда нуждалась в человеческом тепле. Я видела, что ей не хватает
добрых слов, и старалась как могла.
Иру легко уговорить на новый элемент. Но если он с первого раза не
получался, она дальше его испытывать не желала. Но все дело в том, что, как
правило, у нее все получалось.
Сашу раскачать на новый элемент неимоверно сложно. Но зато когда он его
выучивал, то делал классно.
Когда они пришли ко мне, я воспринимала их как временное явление в
своей жизни, до Олимпиады в Инсбруке. По-моему, они и сами дальше задач не
ставили, а в итоге задержались у меня на шесть лет. Думаю, оттого, что нам
хорошо работалось втроем. А главное, я видела их перспективу дальше, много
дальше. Они катались настолько сильнее и интереснее всех остальных пар в
мире, что у меня вопроса и не возникало - кататься надо еще один олимпийский
цикл, до Лейк-Плэсида как минимум.
И мы делали новые номера и программы. И они танцевали совсем уж
несвойственный им танец - вальс, и танцевали его прекрасно. Танцевали
медленный танец под романс Свиридова в произвольной программе и проносились
на сумасшедшей скорости в показательном номере на музыку "Полюшко-поле".
Мы стали близкими людьми. По имени и отчеству называть им меня было
трудно, разница в возрасте невелика- три-четыре года, и Саша стал меня
называть тетя Таня, так за мной это и закрепилось. Работали коллегиально. Не
то чтобы я все придумала или они. Все решалось на совместных обсуждениях.