"Джудит Тарр. Закон Сокола ("Колдовской мир") " - читать интересную книгу автора

крыльями и без крыльев.
- Элмери? - прошептала она.
- Жив. Стрела оцарапала ему руку. Яда не было. Соколы, что остались в
живых, остаются со своими избранниками. Но связь, говорят, уже не та, что
была раньше. Вроде разбитого горшка. На склеенном горшке все равно остаются
следы.
Джованна долго молчала. Потом осмелилась задать вопрос: - Сколько?
- Тридцать соколов. Десять человек.
Джованна закрыла глаза. Тридцать. А было пятьдесят. В Равенхольде
бездельничали десять. Остались только десять. Из пятидесяти соколов только
десять. Двадцать мужчин остались в живых, десять душ отлетели, подстреленные
чужеземными стрелами.
Она считала себя ветераном, испытанным в сражениях, приученным к ужасам
войны. Дурой же она была. Ребенком. Ей еще не приходилось видеть, чтобы
сокол погиб, а его товарищ остался в живых. Мужчины... да. Но их пернатые
братья всегда умирали вмести с ними. Это было для нее большим горем, но
необычного в том не было. Она могла его пережить.
В данном же случае произошло нечто невероятное. Она, почувствовав
дурноту, сложила руки на животе, стараясь удержать ее там любой ценой.
- Мертвые - счастливцы, - сказал Лорик. - Живые - калеки, большинство.
Некоторые сошли с ума. Риван покончил с собой.
Он сказал это спокойно, холодно, как если бы он и в самом деле был
таким, каким считали их иноземцы: холодным и бессердечным, человеком из кожи
и стали. Но такова была манера сокольничих. Глаза его горели сухим огнем,
лицо словно изваяно изо льда, только шрам, полученный им при избрании, был
живым на этом мертвом лице. А ведь он только что смеялся с Джованной, сносил
от нее грубость, переживал из-за ее мелких неприятностей.
Он словно угадал ее мысли.
- Так что, видишь, Джован, тебе снился верный сон. Она медленно
покачала головой. Не отрицая его слов, она отказывалась от толкования сна,
как бы ни была раздираема, перекошена ложью, в которой ей приходилось жить.
У нее был дар. Она знала это. Джованна стала бы ведьмой, живи она в Эсткарпе
и надумай посвятить себя этой древней науке; впрочем, и закон Сокола был не
менее древним. Но ведь она обладала даром предвидения, она видела, что
произойдет, и не обратила внимания, хранила в тайне, как и все остальное.
Из-за ее преступного недомыслия столько погибло...
Она все качала головой, не думая, как выглядит со стороны, пока Лорик
не схватил и не потряс ее. Она взглянула на него и подумала, что он смелый и
странный брат. Ему всегда хотелось дотронуться до нее, и хотелось, чтобы и
до него дотронулись. У этих сокольничих было сердце. Они могли любить, и
любили, часто и свободно, по-своему, сурово. Человек и сокол, брат и брат,
солдат и капитан, иногда мужчина и мужчина, хотя все это было не так просто,
как могли бы подумать посторонние. Но они не часто соприкасались плоть с
плотью. Как их соколы, они соприкасались на расстоянии.
Джованне стало больно. Лорик тут же снял пальцы с ее плеч, но боль все
еще оставалась.
- Ради всего святого, - воскликнул он, - прекрати!
Она с трудом глотнула. Горло болело. Но в голове неожиданно
прояснилось. Она услышала свой голос, доносившийся издалека.
- Что будет делать Гэвин?