"Джудит Тарр. Замок горного короля" - читать интересную книгу автора

вставший в горле ком.
Какой-то частью его существа завладело любопытство. Он не осмеливался
поднять голову выше. Ну, может быть, на два пальца, ну, на три. Еще
никогда он не стоял так близко к королю. Он видел шрам на королевской
щеке, должно быть, след ножа, тонкий и почти невидимый, скрывавшийся в
густой бороде, заплетенной в косичку. Лицо короля было почти лишено
морщин. Гладкая кожа обтягивала высокие скулы. Скулы Мирейна.
Но глаза принадлежали не Мирейну. Они тоже были глубоко посажены, но в их
непроницаемости не было бездонности. Они изучали Вадина, а Вадин изучал
короля. Во взгляде монарха не было ничего божественного или безумного.
Лишь тень волшебства, крошечная неугасимая искорка, достаточно яркая,
чтобы проникнуть в душу человека, но слишком слабая, чтобы погрузиться в
глубины его разума.
- Садись, - произнес король.
Вадин, не раздумывая, повиновался. Кресло, на которое он сел, оказалось
королевским, высоким и богато украшенным. Король не дал ему возможности
найти другое. Вадин как можно удобнее расположил свое измученное тело на
подушках; он ждал, когда наконец можно будет улизнуть.
Король, присев на корточки, старался вдохнуть жизнь в угасающий очаг, с
великой осторожностью поддерживая новые язычки пламени. Вадин засмотрелся
на шрамы на его обнаженной спине. У любого мужчины есть шрамы, это предмет
его гордости, символ мужественности. Количество шрамов у короля было
достойно его титула.
Вадину казалось, что королевский голос рождается прямо из пламени или из
его собственных мыслей.
- Я дрался во множестве битв. Чтобы король, мой отец, взглянул на меня.
Чтобы быть достойным титула принца. Чтобы стать настоящим
принцем-наследником, а потом королем и управлять королевством.
Благодарение господу, мне не пришлось отнимать его у моего отца. Боевой
жеребец убил его вместо меня. Жеребец, чья надменность не позволяла ему
терпеть существо, более великое, чем он сам. Бешеный - его потомок. Он -
своего рода отмщение. Сыновья убийцы короля будут служить сыновьям короля.
А того жеребца я взял себе и укротил; он был со мной в каждой битве, пока
не погиб подо мной. По-моему, в него попала стрела. Я уже не помню точно.
У меня было так много сенелей. И это было так давно...
Он казался невыразимо старым, невыразимо уставшим. Вадин промолчал. Ему
было непонятно, почему король столь доверительно беседует с оруженосцем.
Разве что он не собирается долго задерживаться на этой земле и все это
скоро не будет иметь никакого значения.
Король поднялся и вновь опустился на корточки с легкостью, которая
противоречила его голосу и словам.
- Это приводит тебя в смятение, не так ли? - спросил он. - Оказывается,
когда-то я тоже был молод. Я родился, а не появился из-под земли
вооруженным и коронованным. Я был ребенком, юношей, молодым человеком. У
меня даже была мать. Она умерла, а меня заперли с няньками. У нее были
враги; они говорили, что она имеет любовников. "А почему бы и нет? -
вскричала она, когда к ней явились убийцы. - Единожды в год мой господин и
властелин удостаивает меня своей милостью. Все остальное время он проводит
среди своих жен и наложниц. Он проливает свое семя там, где ему только
вздумается. А разве я не королева? Разве я не могу делать то же самое?"