"Джудит Тарр. Замок горного короля" - читать интересную книгу автора

- Я не говорил этого.
Вадин замолчал и выпрямился. Все трое смотрели на него. У него во рту
появился вкус тошноты. Он выругался.
- Давайте, пяльтесь. Вы готовы поклоняться земле, по которой он ходит. Вы
бы стали целовать его ноги, если бы он повелел.
- Но он не станет требовать этого, - сказал Аян, снова наполняя чашу
Вадина, - и именно поэтому мы поклоняемся ему. Разве он не ходит вместе с
остальными на занятия по владению оружием? Разве он не настаивает на этом
и разве он проявляет при этом королевское неудовольствие? А в Хан-Гилене
он считался рыцарем, и он в десять раз лучше каждого из нас.
- В пять раз, - угрюмо заявил Вадин. - Вам известно, что об этом говорят в
народе. Он не станет мериться силами с каждым, кто приблизится к нему, так
как знает, что будет побежден. Поэтому он делает из нас дураков и колдует,
чтобы мы любили его за это. Олван фыркнул:
- Глупая ревность. Он учится у Аджана, который считается лучшим
наставником в Яноне. Когда мы просим, он учит нас. Он нас любит.
- Боги не учатся и не любят. Боги правят.
- Принц Мирейн лишь наполовину бог, - заметил Аян. Его язык как будто
приласкал имя принца, и Аян вздохнул, а потом нахмурился: - Мы знаем это.
Мы знаем его. Но люди действительно говорят всякое, и не только шепотом.
Вчера я стоял в карауле; мне пришлось разнимать одну драку, и с обеих
сторон люди прямо-таки завывали, что верны настоящему принцу. Они
разбивали друг другу головы из-за этого.
- И кто же одержал победу? - спросил Кав.
- Никто, - сказал Вадин, прежде чем Аян успел ответить. - Совсем никто.
Его чаша снова опустела. Он даже не помнил, как осушил ее. Он налил себе
еще, потом еще. Ему очень хотелось свернуть кому-нибудь шею, только он не
знал кому. Но красавица Лиди отвлекала его внимание, хотя он так и не
купил ей те безделушки, которые собирался подарить. И была еще одна чаша
эля, и несколько песен, а потом жаркие объятия в кровати Лиди, где была
вся их четверка и она сама; но когда все кончилось, он по-прежнему
испытывал ярость.
- Потому что, - дюжину раз повторил он, - никто, никто не смеет назвать
Вадина аль-Вадина трусом.

С восходом солнца Лиди выбралась из сплетения тел: Олван и Аян свернулись
калачиком друг возле друга, толстому Каву хватало самого себя, а Вадин
слепо шарил по постели в поисках теплого женского тела. Он нашел кого-то,
чья кожа была бархатной, но под ней скрывались стальные мускулы; это тело
было слишком узким и худым, чтобы принадлежать Лиди. Глаза Вадина медленно
распахнулись, и он обнаружил, что его рука ласково обвивает грудь Мирейна.
Принц смотрел на него с кривой усмешкой. Вадин отпрянул.
Ухмылка Мирейна стала еще ехиднее. Вадин открыл рот, но рука Мирейна легла
на его губы. Другой своей рукой, золотой, он поманил оруженосца на улицу.
Когда они оказались во дворе и солнца нещадно начало жечь измученную
голову Вадина, его прорвало:
- Трижды девять кругов ада! Что ты здесь делаешь?
Мирейн в упор посмотрел на него. Вадин кое-как справился с килтом, ремнем
и плащом, а потом сунул голову в чан с дождевой водой, стоявший у ворот.
Вынырнув, он почувствовал, что в мозгу у него слегка прояснилось, хоть