"Александр Тарнорудер. Послать подальше" - читать интересную книгу автора

ловко подцепила ногтем почти невидимый хвостик и выдвинула две сигареты. Я
покачал головой, а Наоми, прикончив за минуту первую сигарету, прикурила от
нее же вторую и потянулась за коктейлем. Джина с тоником и второй сигареты
хватило надолго - минут на пять. После этого Наоми вскочила, выдернув из
кармана сотню, пригвоздила ее к столу пепельницей, схватила меня за плечо, и
мы направились в сторону Дизенгоф-центра. Я с грустью оглянулся на почти
нетронутое пиво.
На полдороге мы наткнулись на людской затор, перегородивший тротуар.
Наоми вытащила меня на мостовую, и мы смогли пристроиться сбоку. Толпились
вокруг цепочки на столбиках, огораживающей дерево. Я не сразу заметил, что
рядом с деревом стоит небольшая треугольная стела из нержавейки с
выгравированными на ней именами. Под деревом лежали букеты цветов и горели
поминальные свечи. Наоми протолкалась сквозь толпу, вынула из кармана
штормовки свечку, зажгла ее и поставила среди остальных.
- Девятнадцатое октября девяносто четвертого года... четырнадцать
лет, - произнесла она.
Только теперь я сообразил где мы находимся: это было место теракта,
взрыва в автобусе номер пять на улице Дизенгоф. Большиство прохожих,
раздраженных помехой движению, равнодушно скользили мимо. Были и такие, кто
останавливался на минуту, привлеченный немногочисленной толпой. В трех
метрах от стелы стоял прикованный к фонарному столбу синий мотороллер,
напомнивший мне городского инспектора Мерав.
По щекам Наоми покатились слезы. Она стояла, всхлипывая, закрыв лицо
руками. Какая-то женщина погладила ее по плечу, обняла коротко, прошептала
ей что-то на ухо. Наоми повернулась и, опустив голову, направилась обратно в
сторону плошади Дизенгоф.
У площади я набрался смелости и поравнялся с ней:
- Эй...
- Ашер, пожалуйста, не говори ничего, только не уходи, мне так надо,
чтобы кто-то был рядом.
Не успели мы присесть за знакомый столик, как передо мной возник свежий
бокал пива, а перед Наоми - эспрессо. Давешняя официантка явно рассчитывала
на продолжение банкета.
- Огоньку, - потянулась Наоми, - и, пожалуй, еще джина, только чистого.
Скажи бармену: две трети льда и заполнить джином без тоника. И еще стакан
свежего апельсиного сока, только давленого, а не из пакета. Есть?
- Все есть, - официантка умчалась исполнять.
Придавив окурок, Наоми потерла ладонями лицо, потом ее пальцы двинулись
вверх и стянули с головы черную косынку. Она бросила ее на стул рядом, потом
привстала, расстегнула пуговицы наглухо засупоненой штормовки, тряхнула
головой и превратилась из манекена в человека. Она отхлебнула добрый глоток
неразбавленного джина, глубоко затянулась очередной сигаретой и посмотрела
на меня в упор.
- Свежий апельсиновый сок отменно прочищает мозги, - сообщила Наоми и
отодвинула стакан на середину стола, демонстрируя, что покамест она ничего
не собирается прочищать. - Ты хотел меня что-то спросить?
К ее видимому облегчению, я отрицательно покачал головой.
- До девятнадцатого октября девяносто четвертого года я была обычной
израильской девчонкой. Училась в школе, служила в армии и трахалась с
парнями. Я жила с дядей в той самой комнатухе, разделенной ширмой. Шмулик