"Александр Тарнорудер. Конец черному четвергу..." - читать интересную книгу автора

Вертолет медленно передвигался над старым городом Акко, чтобы дать
возможность камерам запечатлеть древние стены, а потом, неумолимо следуя
сценарию, двинулся обратно на юг в совсем недавно, по исторической шкале,
отстроенные районы, символизируя преемственность эпох. Туго закрученная
свадебная спираль сжималась все плотнее и плотнее по мере приближения к
развязке полугодового марафона. Выбор дома суженой представлял немалую
трудность необходимостью сочетания чисто утилитарных удобств - наличия лифта
и вертолетной площадки, и политически корректного микрорайона. По мере
посадки вертолета прожекторы заметались по окрестным балконам, быстро
заполняемым жаждущей зрелища публикой, на долю которой выпало счастье
лицезреть уверенную поступь новейшей израильской истории.
Камеры взяли в перекрестье Додо, выходящего из американского
геликоптера, в безупречном лондонском костюме, причесанного лучшим
парикмахером Франции, с букетом цветов, совершенству которого позавидовал бы
японский император. Додо выпрямился и помахал публике. Затем он направился к
одному из подъездов, обозначенному тоннелем света, и манившему с
притягательностью снятого для календаря старого шале в горах Швейцарии.
Открылась придерживаемая услужливым ассистентом защищенная интеркомом дверь,
и Гай Додано проследовал в лифт. Объектив уперся в покореженную алюминиевую
панель, украшенную кириллицей. "БЛЯД" было выгравировано по алюминию твердой
рукой русскоязычного подростка.
- Этаж?- тупо спросил в прямом эфире ассистент режиссера, знавший
квартиру лучше своей собственной.
- Четвертый!- раздраженно ответил Додо, обтекающий потом в этом
несносном костюме душным приморским вечером.
- Третий!- взгляд Артема уперся красной точкой лазерного прицела в
сожженную сигаретой кнопку третьего этажа, посреди покореженной панели,
украшенной упомянутым словом. Он столько раз провожал на этот этаж лучшую
подругу жены, заполночь, когда чертовски хочется спать, а после этого нужно
возвращаться обратно в Хайфу.
Как вы думаете, читатель, угодно ли провидению перетаскивать камни на
стройке, или легче ткнуть пальцем в кнопку компьютера. Предпочитаете ли вы
двенадцатираундовый зубодробительный поединок профессионального боксера
невидимому неподготовленным глазом движению обладателя черного пояса и
девятого дана? И, наконец, хотите ли многочасовой, под общим наркозом,
операции, если можно чикнуть где-то там лазерным световодом?
Палец ассистента режиссера надавил на кнопку третьего этажа, обозначив
поворот судьбы Гая Додано, мечтавшего в тот момент лишь о спасительном
холодном душе. Лифт остановился. Съемочная группа вывалилась, на площадку, в
необозначенное по израильской традиции, именами и номерами квартир
пространство. И вновь палец ассистента, нажал на кнопку . На этот раз звонка
входной двери.
При свете софитов, камера показала едва прикрывающий грудь коротенький
топик, скальзнула по черным тряпичным, мягко облегающим безупречные бедра
шортам, золотистым свечением играя в растрепанных русых, почти до пояса,
волосах. Прекрасные огромные глаза прищурились, но не смогли укрыться от
яркого света, а поднятая рука с вывернутой ладошкой натянула еще круче
тонкую розовую ткань на напрягшемся соске. Длинные загорелые ноги, казалось,
никогда не кончатся, пока телекамера елозила вверх-вниз по заставившей
сжаться пол-Израиля фигуре.