"Борис Тараканов, Сергей Галихин "Кольцо времени" (роман)" - читать интересную книгу автора

- Человек двадцать, - ответил Федор. - Но народ все идет. Все эти
сплетни про дом дьявола... Уходить надо, барин. Степан их задержит, пока
мы до подземного хода дойдем. А там, на пустыре, и коляска уже дожидается.
Собака, перешедшая уже на хрип, вдруг взвизгнула и замолчала.
- Что с Маркизом? - спросил Лукавский.
- Не знаю, барин. Сейчас посмотрю, - сказал Федор.
Он выбежал из комнаты. Лукавский повернулся к окну и посмотрел во двор.
От правого забора скользнула тень. Меценат вздрогнул и прислушался к
шагам на лестнице. Лукавский был смелым человеком, и смерть его не пугала.
Но смерть смерти рознь. Та, что готовилась ему, мецената совсем не
устраивала.
На лестнице кто-то издал стон, и после треска сломанной древесины
что-то с грохотом упало на пол. Лукавский смотрел на дверь в ожидании
неминуемой страшной смерти.
На улице крики становились все сильнее. Ворота не выдержали и рухнули
на землю. Степан выбежал навстречу неистовствующей толпе и первым же
взмахом жерди сбил с ног шестерых.
Махнув жердью еще несколько раз, Степан опустил ее одним концом на
землю, и перевел дух. Толпа немного охолонула и, продолжая выкрикивать
проклятия, все же не решалась снова зайти на двор. Степан довольно
усмехнулся и, все еще не бросая жерди, развернулся и пошел ко входной
двери дома. Когда он поднялся на последнюю ступень, из тени в дверном
проеме появилась красивая женщина с глазами глубже, чем море. Степан в
нерешительности остановился. Она дотронулась до его лица. Степан
неестественно улыбнулся, выпуская из рук жердь.
Дверь в комнату Лукавского вылетела, вырывая с мясом петли из косяка, и
упала на стол у противоположной стены. Меценат из последних сил сумел
совладать с собой и, продолжая смотреть на пустой, чернеющий дверной
проем, оперся за спиной двумя руками о подоконник. Огромного роста человек
со шрамом на левой щеке ото лба и до подбородка, уверенно ставя ноги,
вошел в комнату. Не задерживаясь у порога, он прошел к шкафу, и раскрыл
дверцы. Они почему-то оказались не запертыми. По комнате со слабым
шипением пронесся легкий ветерок, колыхнув пламя свечей, и потушив
половину из них. Мороз прошел по коже Лукавского, но ни взглядом, ни
жестом он не выдавал своего страха. Громила отошел на три шага назад. Из
тьмы шкафа в полумрак комнаты пустыми глазницами смотрело девять черепов.
Громила поднял левую руку с растопыренными пальцами и глухим басом завыл
слова древнего заклинания:
"Эвер! Агн! Вир!...". Порыв ветра вышел из шкафа, и люстра под потолком
слегка качнулась.
На улице послышались крики. Сначала мужские, сдержанно приглушенные,
затем женские, душераздирающие. Лукавский, не отрывая глаз, смотрел на
шкаф.
Все, что сейчас произойдет, он видел много раз, только теперь это
должно принести ему жуткую смерть.
После еще одного порыва ветерка шипение сменилось легким стрекотанием.
Громила продолжал смотреть на черепа в шкафу. Из пустых глазниц и
переносиц тонкими струйками потянулся черный дымок. Сначала из двух, затем
еще из четырех и оставшихся трех черепов. Тонкие струйки постепенно
густели.