"Борис Тараканов, Антон Федоров. Колесо в заброшенном парке " - читать интересную книгу автора

холодного пота. Выдох облегчения вырвался у Бурика - это был всего лишь сон.
Он обтерся махровым полотенцем, предусмотрительно оставленным бабулей на
спинке кровати, и снова свободно откинулся на подушку, прикрыв глаза и
чувствуя, что скоро снова уснет.
Какое-то смутное чувство - не понять, какое - тревожило Бурика, не
давая спать. Виденный сон не отпускал его. Он попытался восстановить облик
своего спасителя, но не мог припомнить ничего, кроме двух маленьких родинок
на руке.
И вдруг молнией сверкнула мысль: "Ты предал!" - "Кого?" - хотел
спросить Бурик, но тут же понял сам - того мальчишку за стеклом
иллюминатора. "А что я мог сделать?" - попытался оправдаться Бурик. "Ты
предал!" - "Но ведь это был сон..." - "Ты предал! Предал!! Предал!!!" -
стучало то ли в ушах, то ли в висках - толком не разобрать. Потом слова
стали звучать все тише и неразборчивей, и вот это уже не слова, а стук
колес.
Старинный поезд - паровоз с тремя вагонами, дав долгий гудок,
остановился. Небольшой вокзал был заполнен людьми в дорогих и тоже старинных
одеждах: старомодные платья, вычурные украшения, смокинги.... Царила обычная
вокзальная суета, никто не обращал внимания на Бурика. Слышались мелодичная
речь и веселый непринужденный смех. Пассажиры рассаживались по вагонам,
высовывались из окон, махая платочками и руками.
Ударил колокол, паровоз в ответ загудел, а из-под колес с шипением
вырвалось густое белое облако горячего пара, которое тут же окутало весь
перрон плотной туманной завесой. Туман был вязкий: откроешь рот - он тут же
наполнится туманом, его можно пробовать на вкус. Бурику сразу же припомнился
незабвенный ежик из старого мультфильма - очень было похоже.
Когда туман рассеялся, Бурик увидел, что никакого вокзала нет, а он
находится на залитом солнцем цветущем лугу. Вдаль уходили одинокие рельсы
одноколейки. Шум вокзала уступил место стрекоту кузнечиков и разноголосому
птичьему гомону. Впереди виднелся могучий темный бор. Странно, но
одноколейка упиралась прямо в него. Старые рельсы терялись в густой траве, а
сквозь шпалы пробивались клевер и ромашка.
Солнце палило нещадно. Но когда Бурик вошел в лес, стало прохладнее.
Косые солнечные лучи рассекали пространство между деревьями. Бурик заходил
все глубже, становилось все темнее. Деревья росли уже и между шпалами,
корнями обвивая проржавевшие рельсы. Они словно намеренно преграждали путь,
целясь в грудь высохшими ветками. Ветки были холодные, металлические...
Пространство внезапно начало смещаться и опадать. Лес застыл на миг,
словно в недоумении, и исчез.
Бурик открыл глаза и увидел участкового педиатра Надежду Матвеевну,
склонившуюся над ним. Она водила по его груди холодным фонендоскопом.
- Как себя чувствуешь, Саш? - спросила Надежда Матвеевна. Не получив
ответа, она повернулась к бабушке, стоявшей в дверях. - Постельный режим,
горячее молоко с медом. Аспирин лучше не давать - пусть организм сам борется
с простудой.
- А что с Сашенькой?
- ОРВИ. - Надежда Матвеевна пересела к столу и стала заполнять карту.
- Надежда Матвеевна, раньше он тихонький был, а теперь нервный такой
стал...
- Не волнуйтесь, Ксения Александровна, это возрастное... Пройдет.