"Василий Тарасенко. В катакомбах времени " - читать интересную книгу автора

Супербот вернулся с Синих Скал к обеду. Из нутра аппарата шумно
вырвались механик Кир, электрик Тимур Ангр и Антон Хмуров, старший из
братьев. Санька подбежал к ним, рассекая ногами песок. Тимур, известный в
команде как Ходячий Анекдот, улыбнулся, смешно сморщив мясистый нос в
оспинках, и изрек:
- Идет авианосец по пустыне. Давай лапу, Санек...
Санька вскинул свою ладошку, Тимур - свою лапу, и они сошлись в звонком
хлопке. Кир лишь подмигнул и оттопырил большой палец. Антон тем временем
зарылся в грузовой отсек бота и выволок на песок объемистый мешок с
образцами минералов Синих Скал.
Они пошли к трапу, где их встретил один из матросов-спейсеров, Том.
Огромный, двухметрового роста, бородатый мужчина поздоровался с Тимуром,
взял у него ноготок-информатор, сунул его в приемное гнездо общего
корабельного компа и прошелся толстыми обветренными пальцами по
проявившейся на панели клавиатуре. Встопорщив бородку-шотландку, Том
сказал:
- Молодой человек... Да, тот что прыгал по ступеням. Есть разговор...
Санька оробел. Том был третьим человеком в команде, чьи отцовские
чувства по отношению к мальчику принимались "самой большой бедой корабля
за все время его существования". Том был огромен. Он стоял над Саней, как
скала над океаном, и осуждающе смотрел своими узкими глазами, окруженными
паутинкой трещинок-морщинок. Пристальный взгляд выцветших глаз заставил
потеплеть Санькины уши.
Для мальчика Том был Капитаном. Не таким, как отец, а старым морским
волком былых времен. Санька часто, в воображении, одевал Тома в
белоснежный китель с золотыми якорястыми пуговицами и представлял, как они
втроем (он, папа и Том) пройдут по набережной того Города, Где Море.
Санька с отцом будут со смехом бегать по камням, подставляя лица соленым
брызгам разбивающихся волн, а Том надвинет на густые брови черный околыш
белой фуражки с "крабом", пустит кольцо дыма из большой черной трубки и с
осуждением будет смотреть на резвящуюся молодежь. Санька знал, что Тому
уже за шестьдесят и это его последний рейс...
Саня ковырнул болячку на коленке (за которые его часто ругала медсестра
Ларочка, к которой он и не думал идти лечить боевые раны) и осторожно
вскинул глаза. Теперь Том лучился добродушием. Наконец спейсер проворчал:
- Я хотел подарить тебе это завтра, в самый торжественный момент, но
там и так будет полно подарков. А я хочу, чтобы мой презент не затерялся в
общем завале... Короче, держи, именинник.
Том вложил Саньке в руки такое... Мальчик почувствовал, что его сердце
готово выскочить из груди. Саня держал в руках толстый прямоугольный
сверток и кортик. Настоящий морской кортик с позолоченными ножнами и
цепочкой. Не веря своему счастью, Санька с такой радостью посмотрел на
Тома, что тот слегка смутился и деланно-сердито проворчал:
- Ну, ты... Не серчай, если что не так...
- Уау, - по-кошачьи взвыл Санька, взбрыкнул ногами, как расшалившийся
котенок, на миг ткнулся головой в необъятный живот своего Капитана. - Все
так... Спасибо, дядь Том...
И умчался. Услышав грохот в коридоре, Том не смог сдержать улыбку. На
площадку вывалился ошалевший медробот по прозвищу Пыхтыч и, пустив из дыры
вместо носа кольцо дыма с характерным звуком, объяснявшим происхождение