"Константин Иванович Тарасов. Отставка штабс-капитана, или В час Стрельца" - читать интересную книгу автора

протест против несправедливой системы, снялась. Это не вина, это, конечно,
беда Степанова.
И еще несколько слов о записках. Они попали ко мне случайно;
обстоятельства, при которых это произошло, никому, на мой взгляд, не
интересны и не стоят слов. Благодаря кожаному переплету, хорошему качеству
бумаги и чернил рукопись, написанная более века назад, от времени не
пострадала - лишь листы пожелтели, да чернила изменили свой черный цвет на
серебристый, да первые шесть страниц были выдраны чьей-то легкомысленной
или злой рукой. Что было на этих страницах? Скорее всего, обстоятельное
описание начала похода: приказ по дивизии, замена и ковка лошадей, подгонка
снаряжения, смотр, погрузка в эшелон на Варшавском вокзале в Петербурге,
путевые впечатления - словом, не очень существенный, хоть и занимательный
материал.
Никаких изменений в текст я не вносил, если не считать орфографической
правки и некоторых необходимых пояснений.
Вот все, что хотелось сказать в предисловии. А сейчас, читатель,
присоединимся к батарее, которая в ясный день бабьего лета совершает
очередной переход по проселочной дороге (ныне, верно, заасфальтированной)
где-то на Слонимщине или Новогрудчине...


I

В пятом часу вечера мы достигли большой православной деревни, и
батарейный командир приказал ставить орудия в парк*.
______________
* Имеется в виду артиллерийский парк, т.е. место стоянки орудийных,
лазаретных, провиантских и других повозок.

Ездовые стали сворачивать упряжки на выгон; фельдфебель и взводные
фейерверкеры поскакали к старосте определять квартиры, туда же отправился
интендант, а следом - офицерские денщики; кузнец, весь день дремавший в
своей линейке, теперь готовился к работе; лошади, предчувствуя отдых и
корм, радостно ржали; солдаты весело спешивались, а навстречу нам
приветливо зазвонил колокол деревенской церкви.
Я и мой взводный прапорщик Васильков, этого года из училища, бог знает
за что полюбивший меня, как старшего брата, поехали по деревне. Хаты ее
большей частью были курные, дворы убогие, сады маленькие, свиньи худые и
резвые. Редко в дверях стояла баба или старуха, нигде не было видно мужчин
и молодежи, только ребятишки жались к плетням и с удивлением нас
разглядывали.
У ворот церковки нас встретил старый поп. Ну, не миновать какой-то
беды, подумал я, припоминая примету. Мы с ним поздоровались. "Здравствуйте
и вы, офицеры, - радостно отвечал старик. - Бог вам в помощь!" - "А что,
батюшка, - спросил Васильков, - слышно ли у вас о мятежниках?" - "Нет, не
слышно, - отвечал поп. - Весною, было, сколотилась шайка, но на троицу
казаки ее разогнали. С тех пор спокойно... Если вы квартироваться ищете, то
прошу ко мне. Дом большой, мы вдвоем с матушкой, места хватит всем..."
- И здесь нет повстанцев, - печально произнес Васильков, когда мы
продолжили путь. - Этак мы останемся без дела.