"Сергей Таранов. Творцы прошлого (Книга I)" - читать интересную книгу автора

Лишь по прошествии нескольких месяцев они привели Соломона к месту, где
спрятали тело Хирама. Посмотрев на то, что от него осталось, Соломон вынул
копье из его груди после того, как каждый из убийц проговорил на своем
языке: "Махабин" на еврейском, "Махабуон" на финикийском и "Макбенак" на
сирийском, что по-персидски означает: "Труп истлел".
Так Угбару сам невольно проговорился, сказав Дарию ту тайную фразу,
которую первоначально так не хотел выдавать. Дальнейшее, Вольдемар
Афанасьевич, вы знаете сами: маг был убит Дарием, а сам Дарий стал великим
царем, достойным того, чтобы его имя неоднократно скрипело на папирусе под
пером Геродота. Слушайте, идите-ка газету купите, а то я до прилавка не
достаю, - обратился кот к Вольдемару, закончив свой долгий рассказ.
"Своими воспоминаниями о великом отце с корреспондентом "Советской
России" делится дочь Михаила Сергеевича", - продолжало говорить радио.
- Слушайте, Вольдемар Афанасьевич, вы бы эту газету купили что ли? А то
я до прилавка киоска не дотянусь.
Пошарив по карманам, Вольдемар вынул оттуда золотой червонец с профилем
Николая II на аверсе.
- Сдачи с него дадут? - спросил Вольдемар у кота.
- Вы что, это же николаевский червонец. Уберите немедленно, а то
посадят. Надо было в 86-м наменять. У зубных врачей. Они тогда золото
скупали.
- А деньги здесь какие?
- Наверняка советские.
"Хлеборобы Кубани в тяжелых погодных условиях ведут битву за урожай, -
переключилось радио на другую тему, - о героическом труде земледельцев
сегодня рассказывает "Сельская Жизнь".
- А сколько газеты стоят?
- По разному. Иная - пятак, иная - алтын.
- А тот пятак, что я сегодня в парадном нашел, он подойдет?
- А год на нем какой?
- Восемьдесят третий, тысяча девятьсот восемьдесят третий.
- Тогда, наверное, сгодится.
Сжимая в руке пятак, титулярный советник Пчелкин подошел к газетному
киоску. У киоска стояла очередь. Пока старая ларечница медленно отсчитывала
сдачу очередному покупателю, двое мужиков, стоящих в очереди, разговаривали
между собой:
- И что с этим Горбачевым носятся? Полтора года пробыл, а делов
наворотил.
- Да, тогда в 80-х годах все так. Андропов - 15 месяцев. Черненко - 13
месяцев. Горбачев - 18. Первые двое, правда, своей смертью умерли.
- Как лысый, так великий реформатор, - не унимался первый, - а Лигачев
после него больше двадцати лет просидел. Вот жизнь спокойная была. Теща моя
до сих пор Егору Кузьмичу свечку ставит, хоть тот и атеист.
- И водка не наценялась.
- Не говори. А тот решил вековой уклад России переделать. Того и гляди,
дошел бы до того, что и коммунизм бы учредил. Тогда б не то что водку,
деньги бы отменили.
- Это точно.
- А нынешний-то опять лысый. Опять ему великие перемены подавай. В
Америку ездил, с Боуэном за руку здоровался. Разрядка, говорит. Вот победит