"Дмитрий Тарабанов. Чешуя" - читать интересную книгу автора

родительских авто, пожилые люди в большинстве своем пропадали на плавучих
домах или прибрежных санаториях.
Поздним вечером, когда шум носящихся по подвесным автострадам машин
стихал, становился слышен гул, буквально разъедающий конструкцию с
основания. Это работала опорная промышленная часть гидрополя, скрытая
толщей мокрой воды и слоем пенобетона.
Район, куда забрели Элиза и Виктор, располагалась в противоположном конце
города. Здесь, на первом ярусе, являющем собой полуплавучую конструкцию,
создатели планировали роскошный фитопарк, составленный исключительно
воздушными водорослями, но как показала практика, народ больше тяготел к
порождению сухопутной природы. Потому парк переживал не самые лучшие годы
своего существования. На опорных столбах, навесных сетках, многочисленных
карнизах и развесках произрастали зеленые и бурые водоросли нептуний. В
воздухе витал запах соли и йода. Бетонный пол заменяла мелкоячеечная
решетка, сквозь гранулы которой блестела рябь темных волн. Задевая
конструкцию, плескалась вода. Стало совсем темно, а на небо высыпали
звезды.
- Но самый прикол это тот, когда он продал душу за стаканчик семечек, -
хохотнув, подвела итог Элиза. И, глубоко довольная своим рассказом,
замолкла.
Их руки больше не удерживали друг друга. Рука Виктора легко оплетала
тонкую талию Элизы.
Девушка, прервав нескончаемую тираду слов, наконец почувствовала всю
интимность обстановки и, еще раз поднеся розы к губам, вдохнула их аромат.
- Знаешь, сейчас с тобой я чувствую себя полной идиоткой, - с совершенно
другой интонацией начала она. - Давным-давно, еще на первом курсе, когда
мы только начинали узнавать друг друга, я таскала с собой на свидания
подругу. То ли боялась, то ли стеснялась - поди сейчас разбери... Ты
каждый раз приносил мне розу, а ей вручал шоколадку. Тогда я чувствовала
себя такой ущемленной... И даже завидовала ей. Ну разве не дурой была?
Виктор усмехнулся, прижав девушку к себе крепче. Мол, выброси из головы,
это не имеет уже никакого значения.
- Но еще большей идиоткой я себя чувствую после того, что между нами
произошло тем дождливым днем в госпитальском парке. Я чувствовала свою
важность в твоей жизни настолько превосходящей, что надеялась отказом
оставить тебя на континенте. Но я не могла представить, насколько море
идеально для тебя. Я надеялась, что мне удастся разрушить твою
далекоглядную и перспективную мечту. Переоценивала свою важность. Стоя
перед зеркалом, думала: "Какой дурак откажется от такого?" Но ты оказался
тем самым не-дураком, который нашел в себе силы отказаться. И тогда я
осознала, что дурочкой, на самом деле, была я.
- Элиза, погоди...
- Нет, - она выскользнула из его рук. Подойдя к перилам, облокотилась на
них. - Я виновата. Если б я только смогла полностью искупить свою вину...
Виктор глядел на нее сощурившись: стройную, изящную, с распущенными
темно-каштановыми волосами, под стать водорослям нептуний. Он переваривал
ее последние слова, загнавшие его в тупик своей биполярностью.
Девушка вспушила одной рукой волосы, другой же, стараясь проделать это как
можно незаметней, скользнула в сумочку. В тихом рокоте нефтеперегонных,
водородных моторов и просто волн, скрипнула разрываемая плотная фольга.