"А.Тарабрин. Женщины и преступность " - читать интересную книгу автора

гулкие удары. Значит, мужчины стали отделять голову.
Только получалось это у них очень плохо, сказать точнее, вовсе не
получалось. Мертвое тело, пролежав на морозе почти месяц, настолько
промерзло, что топор отскакивал от него. Пришлось взяться за двуручную пилу
"дружба-два". Но когда раздался характерный звук, стоявшая на шухере женщина
не выдержала и заглянула в сарай. Ей стало любопытно, что эти два балбеса
там пилят, вместо того чтобы по быстрому отрубить у трупа голову. Она
приоткрыла дверь. И ноги ее дрогнули, подкашиваясь. Ей стало плохо.
На старых козлах лежал скрюченный, весь заиндевевший Пашкин, а два его
бывших сотрудника старательно пилили ему шею. И крошки застывшего мяса, кожи
и крови опилками брызгали в разные стороны из-под вгрызающихся в перемерзшую
плоть зубьев.
- Чо случилось? - посмотрел на нее один из пильщиков.
- Ничего... - Женщина поспешила тут же отпрянуть назад.
- Все тихо? - спросил и второй.
- Да.
- Ну так и стой на стреме.
- Нет, - вдруг вмешался другой. - Лучше помоги. Подержи вот здесь, за
ноги, а то пилу зажимает. Пилить невозможно...
- Мне плохо, - попыталась возразить разом побледневшая женщина.
- Держи! - Ближний пильщик удержал ее силой.
Тут колени у Аллы сложились, и она буквально плюхнулась на пашкинские
ноги.
- Во. Так-то лучше, сразу и пошло... - услышала она, как сквозь вату в
ушах. Фигуры пильщиков почему-то закачались и куда-то поплыли.
Вскоре с грехом пополам кое-как отделили голову. От дальнейшей
расчлененки пришлось отказаться. Уж слишком трудоемким оказалось это дело.
- Утопим и так, только в разных мешках, тоже не опознают, - предложил
кто-то.
На том все и сошлись. Голову упрятали в одну матрасовку с камнями. Тело -
в другую. Ношу полегче взвалили на спину женщине, а что потяжелее подхватили
мужчины. Так, процессией, под покровом надвигающейся ночи, где по снежной
целине, где по тропинке, пробрались к проруби в реке.
Но здесь преступников поджидало разочарование. Если малый пакет, проломив
тонкий свежий лед, быстро сгинул в темном водном чреве, то огромный, с
телом, в узкую прорубь не пролезал. Ее окно надо было расширять и делать это
во всей основной толще намерзшего за зиму льда. А для этого пришлось бы
напряженно и долго поработать. Времени и желания на это не было. Ведь было
опасение, что вдруг кто-то из редких дачников, которые здесь живут круглый
год, возьмет и придет. Решили лучше не рисковать. Потом ни с того ни с сего
увеличившаяся прорубь обязательно привлекла бы чье-то внимание.
Опять пришлось проделать долгий путь с обезглавленным телом, теперь уже
до ближайшего леса. Он был рукой подать, но по глубокому снегу добирались
чуть не с час. Там труп и схоронили, прикрыв валежником и забросав снегом.
Но в спешке сделали это почти на самой опушке, среди чахлого кустарника.
Потому труп и пролежал незамеченным лишь до первых весенних проталин, когда
и был обнаружен.


Сколько веревочке ни виться...