"Дженет Таннер. Дочь роскоши" - читать интересную книгу автора

спустилась по трапу и пошла по бетонной дорожке.
Как только первые пассажиры начали просачиваться сквозь таможенный
контроль, Дебора Лэнглуа поднялась с низкого глубокого сиденья и направилась
поближе к выходу, откуда было лучше видно. Практически все ожидавшие
проследили за ней взглядом, но Дебора едва это заметила. Уже столько лет все
смотрели на нее, куда бы она ни пошла, что она стала воспринимать это как
жизненный факт. Когда она была ребенком, из-за копны ее светлых локонов и
бирюзовых глаз взрослые относились к ней как к живой кукле; в подростковом
возрасте, когда расцвели ее плавные формы, она научилась пользоваться своей
внешностью, чтобы добиваться всего, чего хотела. Сейчас эти деньки были, по
правде говоря, далеко позади. В тридцать шесть лет Дебора обладала
богатством, положением, властью - и это было видно. Прелесть юности
превратилась в зрелую красоту, склонность к кричащей моде переродилась в
изысканный стиль и вкус, а уверенность выросла из того, что было почти
хронической обеспеченностью. Фотографии Деборы как жены
директора-распорядителя отелей Лэнглуа и компании досуга часто появлялись на
светских страницах "Харперс и Квин" и "Леди", а ее имя фигурировало в
колонке сплетен в "Дейли Мейл" или "Экспресс" как само воплощение
утонченности, элегантности и обаяния.
Иногда какой-нибудь репортер с нюхом на истории задавал ей неловкий
вопрос, другой о ее прошлом, но, по каким-то причинам, след никогда не
заводил его слишком далеко. Богатая элита Джерси держала секреты своего
сословия под замком. Сейчас Дебора была женой Дэвида Лэнглуа. В самом деле,
какое имеет значение, кем она была раньше, откуда появилась? Что же до тех,
кто пытался выжать из самой Дебби эти сведения, то большинство из них сами
оставляли эти попытки, сраженные абсолютной властью ее очарования.
Я никогда не знала моего отца, - говорила им Дебби, а моя мать умерла,
когда я была подростком. Она была дочерью викария, из-за меня ее семья не
признавала ее, так что никого из них я не знала. Но пожалуйста, я не желаю
никоим образом смущать кого-либо. Я понимаю, что в наши дни это звучит
смешно, но пожилые люди по-прежнему пуритански настроены, хотя, право же, по
современным меркам, здесь не было никакого скандала. Просто взбунтовавшаяся
дочь и любимое дитя.
Ее бирюзовые глаза, такие ясные и почти прозрачные, смотрели прямо в
глаза репортеров, и почти все они не только сознавали, что верят ей, но и
проникались желанием защищать ее. В семье Лэнглуа случались скандалы, но они
не фигурировали в колонках сплетен, и ни один из них не имел никакого
отношения к Деборе. Деборе порой, не везло, что она оказывалась втянута в
них. Все журналисты неизменно наслаждались выпивкой и сигаретой в обществе
Деборы и продолжали идти своим путем, чувствуя себя польщенными тем, что
познакомились с ней, но ни на минуту не осознавая, как много любопытного им
не удалось заметить в ней.
Дебора иногда думала, что, если бы все это происходило на материке, ей
бы никогда не удалось так легко отделаться. Но это был Джерси, со своими
законами, и пространство Английского канала, отделявшее остров от земли,
создавало надежную защиту. Прошлое Деборы оставалось тайной за семью
печатями, и репортеры сейчас совсем не докучали ей.
Она стояла посреди зала ожидания, стройная элегантная женщина, одетая в
жакет и шелковый брючный костюм персикового цвета. Белокурые, с серебристым
отливом волосы до плеч были собраны в классический пучок, темные очки