"Танидзаки Дзюнъитиро. Ключ " - читать интересную книгу автора

на этом остановится, а ну как он разохотится и пожелает большего? Придется
винить лишь себя, ибо я сам подстрекаю его к этому. Получается, его вины
нет. Кстати, надо еще обдумать, не покажет ли он снимки Икуко. Разумеется,
первым делом она разгневается, что я без ее ведома сделал такие снимки и,
хуже того, поручил печатать их постороннему человеку, - или изобразит гнев.
И не исключено, что потом она придет к мысли, что раз уж Кимура лицезрел ее
в постыдном виде, да еще по моему наущению, значит, ей позволено вступить с
ним в незаконную связь. Увы, воображение мое так разыгралось, что меня всего
охватила невыносимая, испепеляющая ревность, и в этой ревности было столько
наслаждения, что я готов был идти на еще больший риск. Решившись, я сказал
Кимуре: "Что ж, пожалуйста, прояви эту пленку, но сделай все сам, ни в коем
случае никому не показывай. Потом я отберу удачные кадры, и ты их
напечатаешь". Наверняка он был в крайнем возбуждении, но только кивнул в
ответ и, стараясь сохранять безразличие, ушел...


Дневник Жены

-
7 марта
...Сегодня опять в кабинете у книжного шкафа лежал оброненный ключ. Уже
второй раз в этом году. В прошлый раз это было утром четвертого января.
Тогда, войдя прибраться, я нашла ключ перед вазочкой с нарциссом. Сегодня
утром, заметив, что завяли цветы китайской сливы, я решила заменить их
камелией и тотчас увидела ключ, лежащий на том же самом месте. Это недаром,
подумала я, достала из ящика дневник мужа и обнаружила, что он запечатан
такой же липкой лентой, как и мой. Тем самым муж как бы говорил:
"Обязательно открой!" Дневник мужа - обычная ученическая тетрадка с обложкой
из гладкой толстой бумаги, и отлепить ленту с нее легче, чем с моего.
Подстегиваемая любопытством, смогу ли я сделать это достаточно ловко, чтобы
не оставить следов, - честно, исключительно поэтому, - я оторвала ленту.
Однако, как искусно ни отлепляй, слабый след все равно остается. Даже на
такой гладкой толстой бумаге, как ни старайся, повреждение заметно. Хорошо,
если бы след остался только в том месте, где была приклеена лента, но
повреждение оказалось шире, поэтому, вновь приклеив ленту, не утаить, что
дневник открывали. Я наклеила новую ленту, хотя муж, разумеется, заметит и
решит, что я украдкой читала. Но клянусь всем святым, как уже не раз
повторяла, я не прочла ни единого словечка. Поскольку муж знает, что я не
выношу разговоров на непристойные темы, думаю, им двигало желание обратиться
ко мне таким вот образом, но оттого читать еще противнее. Я лишь мельком
раскрыла дневник, чтобы посмотреть, как много страниц исписано. Просто из
любопытства. Я пролистала страницы, испещренные быстрым, нервным, тончайшим
почерком, точно кишащие муравьями. Но успела заметить, что на некоторых было
наклеено несколько непристойных фоток. Я закрыла глаза и поспешно захлопнула
тетрадь. Но что это было? Откуда у него эти фотокарточки и зачем он их
приклеил?.. Неужели для того, чтоб я их увидела? И кто эта женщина? Внезапно
меня пронзила мерзкая догадка. В последнее время ночью сквозь сон мне
несколько раз чудилось, что комната озарялась яркими вспышками. Я думала,
мне снится, что кто-то снимает меня со вспышкой. Этот "кто-то" представлялся
мне то моим мужем, то - Кимурой. Но сейчас я думаю, это был не сон, не игра