"Александр Таненя. Родная душа " - читать интересную книгу автора

опасен. И не просто опасен, а ОЧЕНЬ опасен, а значит, его нужно немедленно
искоренить!
С этой целью она повадилась стучать в мою дверь всякий раз, когда
проходила мимо. А также скрестись в нее, шипеть и мяукать, если думала, что
меня нет дома. Чего именно она в итоге хотела добиться, мне доподлинно
неизвестно. Может быть, истеричного лая, который должен был вызвать всеобщее
недовольство и стать поводом для выселения собаки? Я несколько раз
предупреждал ее, что дело может кончиться плохо, но она продолжала гнуть
свою линию.
"Дура ты, дура..." - думал я и старался пореже оставлять Ханыча дома
одного. Но неизбежное все-таки произошло. Однажды соседка допрыгалась.
Я возвращался из булочной и, стоя на лестничной площадке, уже доставал
из кармана ключ от квартиры, когда изнутри до меня донесся глухой удар.
Потом - визг соседки. Я передать не могу, какой это был визг! У нее воздух в
легких давно должен был кончиться, а она все вопила. Я подобрал ключ,
который от неожиданности выронил, и торопливо повернул его в замке...
Моим глазам предстал пейзаж, достойный кисти Айвазовского. Белая как
простокваша соседка пласталась по стене коридора против моей комнаты - и
продолжала громко визжать. Моя дверь была приоткрыта... наружу, хотя всегда
открывалась вовнутрь. В комнате, в самом дальнем углу, просматривался Ханыч.
Кобель всем своим видом показывал, что уж кто-кто, а он тут решительно ни
при чем. Только по лбу почему-то текла кровь.
Когда я подошел, он встал, отряхиваясь, и двинулся меня встречать. Я,
мол, тут в уголке тихо лежал, никого не трогал, все как всегда, ничего не
случилось...
Дверной косяк, сделанный из бруса, был тем не менее сломан, а дверь
снесена с петель: от удара вылезли все шурупы. Минут двадцать я ставил ее на
место, чтобы открыть нормальным порядком, - не доламывать же, в самом деле,
коробку? Соседка мало-помалу прекратила визжать, но от стенки за эти
двадцать минут так и не отлипла. Стояла в полном ступоре, начисто позабыв,
что можно куда-то уйти, убежать...
Скажу сразу: все провокации против Ханыча она после этого прекратила.
Какое там мяукать, скрестись или без дела стучать, вообще на цыпочках мимо
ходила. Одно дело - слушать раздраженный лай из-за двери и потирать ручки:
"Опасная собака, я же вам говорила". И совсем другое - когда дверь вдруг
начинает падать, а сквозь пролом к тебе рвется жутко ощеренная зубастая
пасть. Две большие разницы!
В Одессе, кстати, действительно так говорят.

На лето я переехал в пригородный поселок... назовем его Аэродромный,
там действительно находился поблизости большой военный аэродром. К тому
времени ротвейлеров у меня было уже два. Второго, Брэка, я подобрал на
помойке, где он искал себе пропитание. Судя по всему, кобеля выкинули из
дому хозяева, не сумевшие с ним совладать. Я подманил его и надел ему на шею
ремень от сумки, чтобы увести с собой. Он тут же меня укусил. Так мы с ним и
познакомились.
Какие-либо разборки с Ханычем я сразу ему запретил, сопроводив свой
запрет кратеньким, но энергичным внушением. Ничего! Кобели нашли себе массу
других развлечений. В частности, они повадились открывать дверцу
холодильника и запускать туда наших домашних кошек. Кошки добирались до